Без Сна

— Я думаю, что люблю его, — говорю я, потрясенная собой, когда звучат слова. Хотела бы я вернуть их обратно. Что, черт возьми, подумает мама? Даже несмотря на то, что ей известно о моём «увлечении», она на самом деле не понимает годы суеты, желания, понимания, что у меня его никогда не будет. Только для того, чтобы в конце концов получить его.

И я не знаю, по-настоящему ли это.

Я говорю себе, что это Рождественская вечеринка. Это было до того, как я придумала это в своём втором взгляде. Я не могла бы это сделать.

Мама просто улыбается моему заявлению и говорит:

— Ты шутишь? Я сама почти влюбилась в него.

Я смеюсь, но внутри хочу плакать, особенно когда она берёт меня за руку и сжимает её.

— Пришло время, чтобы в твоей жизни кто-то появился. И видит Бог, что нам всем сейчас пригодилось бы немного счастья.

Это может быть правдой, но некоторые заслуживают этого больше, чем остальные.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, когда мама добавляет:

— Врачи говорят, что состояние Клары стабилизировалось, но, если она не придёт в себя в ближайшее время, она, вероятно, уже не проснётся.

Я выхожу из её кабинета, медленно и тихо, на случай, если она услышит меня и решит сказать что-то ещё. Сегодня я не могу справиться.

В своей спальне я натягиваю растягивающиеся штаны для йоги и старую, выцветшую футболку и подбираюсь под одеяло. Когда я проснулась сегодня утром, я не очень-то думала о том, что я фактически оказалась в сцене с Линденом, находясь в сверхъестественной области. Это имело значение? Я диктовала своё будущее, потому что я оказалась в сцене? Или я просто проживала тот момент, который всё равно случится?

Но это было настолько правильно! Конечно, я могла быть в другой одежде, и Линден сказал нам заранее, что он принесёт итальянскую еду. И были и другие различия. В частности, Сиерра присоединилась к нам.

Но этот разговор. Это было не только слово в слово, я чувствовала, что не могу не произнести эти слова. Это было похоже на странное принуждение. Так Смит всегда описывал то, что мы делаем в моих видениях.

Был Оракул, использующий свои силы на мне.

Но это был кто-то другой, или это была только я?

В моем сознании появилась крошечная идея. Если я смогу поставить себя в сценарий сна и воплотить его в жизнь, разве я не должна ставить себя в реальное видение? Которое точно произойдет?

Я не думаю, что могу просто создать сценарий в сверхъестественной области, в котором я раскрываю убийцу — даже купол содержит только возможные варианты развития будущего. Я не думаю, что я могу придумать будущее из ничего. Но если у меня будет видение следующего убийства и займу место жертвы в нём, я смогу поменять будущее по своей воле. Разве я не смогу?

Я достаю кулон с камнем из-под кровати и надеваю его на шею, сжимая его в кулаке. Мне нужно потренироваться занимать место в видениях во сне. Потому что, если я смогу это сделать, то конечно я смогу и занять место в предсказании. И это ключевой момент моего плана.

Плана, который будет работать, только если я смогу сделать две вещи, которые, я думаю, могу, — две вещи, на которые, как сказал Смит, я не способна: воздействовать на физический мир во время предсказания и менять будущее, когда мне снится сверхъестественная область.

Что вызывает вопрос — действительно ли Смит не знал, или он всё время лгал?

Глава 25

На следующее утро я проснулась ото сна без сновидений.

Нет, это неправильно, сонно думаю я, пытаясь стряхнуть паутину со своих мыслей. Я должна была войти в свой второй взгляд прошлой ночью; на мне было ожерелье. Мне нужно было практиковаться!

Мои руки поднимаются к подвеске — возможно, она упала. Но нет, она всё ещё там. Вокруг моей шеи. Почему она мокрая? Я смотрю вниз, и крик вырывается из моего горла.

Я покрыта кровью. Столько крови, что это не яркий алый, а глубокий бордовый цвет. Лужа крови у меня на коленях, впитывается в кровать и распространяется по простыне. Я борюсь за глоток воздуха, когда моя ладонь задевает что-то холодное, и мои руки смыкаются вокруг рукоятки ножа.

Лезвие покрыто кровью, которая уже высохла кривыми ручейками. Отбрасывая нож от себя, я падаю с кровати на пол, и моя правая рука оставляет прекрасный красный отпечаток ладони на бежевом ковре.

— Шарлотта! Ты в порядке? — Я слышу голос моей мамы вниз по коридору и бегущие шаги Сиерры.

Я вскакиваю на ноги и делаю выпад к двери, надеясь запереть её, прежде чем они смогут добраться до меня, но мои ноги запутаны в постельном белье, и даже когда я встаю, то спотыкаюсь и растягиваюсь на полу, ещё больше размазывая кровь. Дверь распахивается, едва не задевая мою голову, и мама с Сиеррой смотрят на меня с широко раскрытыми глазами.

— Я могу это объяснить! — взревела я, хотя я знаю, что не могу.

Они просто смотрят на меня. В комнате. Пока мама наконец не спрашивает:

— Ты упала с кровати? — с намёком на смех в голосе.

Я всё ещё смущена, в замешательстве с широким раскрытыми глазами, а потом я смотрю на себя.

Кровь исчезла.