Без сожалений (ЛП)

Криса убивало то, что он обращался с ней как с пустым местом, но ему необходимо, чтобы она уехала. Иззи должна была понять, что жизнь в стенах убежища не для нее. На данный момент он уже ничего не мог сделать с ребенком. Изабелла была такой же круглой, как и женщина на восьмом месяце беременности, и Криса почти убивало видеть, как день ото дня она становится все круглее и счастливее, а он не имеет право привязываться к ребенку.

Иззи должна забрать ребенка и уехать на остров, где ребенок сможет бегать по улице, играть весь день и жить полной счастливой жизнью. Расти в убежище, от которого нельзя отойти и на фут, потому что демоны и оборотни круглосуточно сидят в засаде в ожидании возможности захватить Иззи, – не жизнь для ребенка.

С тихим болезненным стоном Иззи отпустила его член и начала карабкаться на него, но из-за живота скатилась вбок. Стараясь не рассмеяться, потому что она либо накричит на него, либо боже упаси, начнет плакать, Крис схватил её за бедра и помог ей оседлать его талию.

Когда Иззи медленно опустилась на него, он с шипением втянул воздух. Она была такой влажной и чертовски горячей, что Крис чуть не закричал.

Сев на него, она запрокинула голову назад и застонала. Он продолжал осторожно её удерживать, в то время как она двигалась, не спеша и совершенно очевидно получая удовольствие.

Несколько минут он терпеливо наблюдал за ней. Он запоминал выражение удовольствия на её лице, то как она облизывала губы, но по большей части то, как от её прикосновений он ощущал себя целым. Он любил её так сильно, что порой, в такие моменты как сейчас, боролся с паникой, захлестывающей его при понимании, что все закончится.

Скоро.

Если бы она не была такой чертовски упрямой, то уехала бы на остров уже несколько месяцев назад. Не важно как усердно он отталкивал её, игнорировал или давал понять, что она должна уехать, Иззи отказывалась подчиняться. За все три месяца, что была здесь, она ни разу не вышла на улицу. Ни разу, потому что было запрещено.

Не такой жизни хотел он для неё и надеялся, что она поймет, что в убежище меньше свободы, чем на острове. Там, по крайней мере, она сможет пойти куда захочет, а здесь она ограничена стенами убежища.

Крису претила мысль, что она проживет так хотя бы еще день, не говоря уже о последующих ста семидесяти годах.

– Крис, – застонала она, снова привлекая его внимание.

Это было их время. Он наслаждался их утром, затем превращался в ублюдка и не обращал на нее никакого внимания, пока снова не хотелось секса. Она должна была ненавидеть его. Черт, да он сам себя ненавидел, но ей по ходу было совершенно все равно. Она была слишком сконцентрирована на своей работе и с волнением ожидала ребенка.

Он согнул колени и, удерживая ее за бедра, начал вонзаться в нее, заботясь о ней и о ребенке. Через несколько минут она снова выкрикнула его имя, и он не сказал вслух "я тебя люблю", а вместо этого выкрикивал эти три слова снова и снова, но про себя, пытаясь отдышаться.

– О, мой бог, Крис! Она снова пинается! – сказала Иззи, взяла его руку и собираясь прижать к животу, но Крис не позволил ей подобного, потому что иначе его боль и тоска станет в разы больше.

– Я должен идти на работу, – произнес он, сняв её с себя.

Он проигнорировал выражение боли на её лице и заставил себя идти в ванную комнату.

– Тренировка через два часа, – холодно оповестил он.

– Я не смогу прийти. Я встречаюсь за завтраком с Джошуа, а потом у меня прием у врача, – сообщила она, и Крис споткнулся.

Чертов Джошуа.

Ублюдок постоянно крутился поблизости, смеясь и улыбаясь Иззи, а ему приходилось быть плохим. Крис одновременно ненавидел и любил брата. Его злило то, что он не мог позволить себе насладиться общением со своей парой, а Джошуа мог.

Видимо, потому что Джошуа не должен был волноваться по поводу жены и дочери. Все чертово время Крис думал о них.

***

– Тебе не кажется, что ты немного потолстела? – спросил Джошуа, пытаясь умыкнуть булочку с цукатами с её подноса.

– Стой! – сказала она, рассмеявшись, когда он надулся. Иззи бы предложила ему пойти и взять себе другую булочку, но она забрала последние. Ей нравился кафетерий в убежище: большой, но очень уютный. Помещение было просторным, с дубовой обшивкой, с красивой кремовой плиткой, маленькими дубовыми столиками и столами побольше для тех, кто хотел поесть вместе до и после смены, а еще тут была Хельга.

Иззи любила Хельгу.

Хельга управляла кафетерием, который был открыт круглосуточно.

В любое время Иззи могла позавтракать, пицца, гамбургеры, и если заказать заранее, то можно получить целую индейку в любое время суток. Когда она уедет через несколько недель, то точно попытается выкрасть Хельгу.

– Я умираю от голода, – сказала она, снова протянула руку и, не обращая внимания на жалостливое выражение лица Джошуа, откусила большой кусок от теплой сдобы.

– Прекрасно, – произнес он, принюхавшись. – Тогда я покажу тебе сюрприз.