Без суда и следствия

— А на фиг ты мне нужна? Ты меня не возбуждаешь! Вот твоя сестра — другое дело. Просто у тебя морда смазливая, хорошо с экрана смотреться будет. Ну так как?

— Право, не знаю…

— Неужели ты никогда не хотела быть звездой? Ну подумай, требуется только твое согласие! Ну так как?

Что я ответила? Я ответила:

— Да. 

Глава 6

Я ненавидела Юлю до такой степени, что мне хотелось ее убить. Конечно, ненависть — ужасное чувство, но что иное я могла сделать, если меня так откровенно, открыто выставили просто смешной дурой. «Начал приставать…» «Если я не буду с ним спать…» Мерзкая сволочь, она была его любовницей все время, пока работала в фирме! Шлюха! Вернувшись домой, я швырнула папку с документами ей в лицо и не разговаривала целых две недели. О беседе с этим типом я давно забыла. Конечно же, я не поверила ни единому его слову. Это было просто смешно! Нелепо настолько, что даже воскрешать в памяти разговор с ним казалось мне безумием. Какой, к чертовой матери, телеканал! Какой идиот допустит меня к этому пирогу? Все же ясно — своя компания, которая все уже поделила. В общем, я забыла об этом типе, о телеканале, о его предложениях и целые дни занималась только тем, что не могла простить Юлю. До тех пор, пока не открыла однажды «Вечернюю газету» ровно на середине. Обычно я никогда не читала газет (меня от них тошнит), но в тот день зачем-то вынула «Вечерку» из ящика и раскрыла ее на середине. Мои глаза уткнулись в объявление: «Приглашаются девушки и женщины в возрасте от 17 до 28 лет принять участие в конкурсе дикторов-телеведущих для работы на коммерческом четвертом канале. Желающие должны прислать заявку и свою фотографию по адресу…»

Когда выходишь на тропу войны, почему-то на тебя сразу же сваливается все то, чего ты не ждешь. Кроме (конечно) боевой раскраски племени эскимосов по сниженным предрождественским ценам. Я написала заявку, швырнула в конверт фотографию и отправила письмо. Ответ пришел через полторы недели: «Для участия в конкурсе вы приглашаетесь такого-то числа в 11 часов по адресу… комната 448, четвертый этаж. При себе необходимо иметь паспорт».

«Ну вот, вляпалась», — было первой мыслью. А второй — «Ну и при чем тут этот гад?»

Постепенно я забыла, что у меня есть муж. Ни Юльке, ни Андрею я не собиралась говорить ни слова. Сталкиваясь с Андреем лицом к лицу в тесной квартире, я в удивлении широко раскрывала глаза и словно спрашивала: «Это еще что?» Накануне конкурса я распсиховалась, выбирая платье. Я расшвыривала тряпки из шкафа по всей квартире так, что даже Андрей нарушил обет молчания. Он спросил:

— Ты с ума сошла, да? — ласковым таким тоном.

Я посоветовала ему убираться к черту, а потом популярным нелитературным языком объяснила, куда именно и зачем он должен пойти.

— Ты что, собираешься в Букингемский дворец?

— Нет, в Версаль!

— А зачем тебе платье?

— Чтобы положить в сумку, с которой пойду на прием, неужели не понятно?

— Ну и дура!

— Да пошел ты!..

Конечно, так разговаривать с мужем было нехорошо, и он очень даже обиделся. Но зачем мне вообще муж, если передо мной открывалось такое шикарное, восхитительное будущее?

Я толкнула дверь под номером 448 и попала в большую длинную комнату с низким потолком и двумя крошечными, неказисто прилепленными окошечками. Было еще достаточно рано. По случаю плохой погоды — дождя — горели лампы. В комнате было полно девушек и молодых женщин. Возле одной из стен стояли стулья. Я села с краю в этом ряду и стала наблюдать за толпой. Вскоре заметила особое скопление людей в правом углу. Я подошла поближе — женщины толпились возле стола, за которым сидел мужчина средних лет и их записывал. Я заняла очередь и через несколько минут протянула ему свой паспорт и вызов. Он взял их с ничего не выражающим лицом, но, как только прочитал фамилию, сразу же с удивлением поднял глаза:

— Вы Каюнова?

— Да.

— Хм… А вы знакомы с условиями конкурса?

— Нет.

— Ну ничего. Ваш номер в списке шестнадцатый.

Через полчаса регистрация закончилась. Мужчина вышел на середину комнаты и жестом призвал к молчанию.