Без суеты: Как перестать спешить и начать жить

В развитых странах рекрутеры все чаще сообщают о том, что молодые соискатели задают вопросы, которые лет 10–15 назад показались бы немыслимыми: «Смогу ли я уходить с работы пораньше? Можно ли вместо премии увеличить отпуск? Буду ли я вправе сам распределять рабочие часы?» Почти на каждом собеседовании звучит одна и та же мысль: люди хотят работать, но они также хотят жить. Особенно пристальны к соотношению работы и досуга женщины. Уже не первое поколение выросло в уверенности, что женщина вправе (и обязана) совмещать все: семью, карьеру, дом, интересное общение. Однако это совмещение дается дорогой ценой. Миллионы женщин узнают своего замученного двойника в американском сборнике рассказов «Ведьма в доме» (The Bitch in the House) и в бестселлере Эллисон Пирсон «И как ей это удается?» (I Don’t Know How She Does It)[14], посвященном работающей матери, которая должна уследить и за семьей, и за хедж-фондом. Женщины устали от роли «супервумен» и возглавили борьбу за перемены. Меняются не только правила, но и настроения. На светском рауте альфа-самки теперь хвастаются не только бонусами, но и продолжительностью декретного отпуска, и даже бездетные карьеристки выступают за четырехдневную рабочую неделю.

Дженис Тернер, журналистка из Guardian, отметила, что «медленный» путь для современной женщины и радостен, и печален: «Представьте, каково это было: целое поколение женщин натаскивали на успех, и главной задачей считалось наполнить каждый час полезной деятельностью, и вдруг они осознают, что счастье не в том, чтобы оказаться самой быстрой и самой деловой. Жестокая ирония: удовлетворение нам приносит не быстрота, а неспешность, мы получаем удовольствие, читая сказку на ночь, а не пролистывая страницы телефонного справочника».

Чтобы не упустить голоса избирателей, политики спешат занять правильную позицию в этом споре между работой и жизнью. В 2003 г. канадская компания Parti Qu'eb'ecois предложила четырехдневную рабочую неделю для людей с маленькими детьми. Превратятся ли посулы в законы – это мы еще посмотрим. Многие политики, как и многие компании, пока что поддерживают грамотное соотношение работы и досуга лишь на словах. Но хорошо хоть так – это уже означает, что атмосфера в развитых странах существенно изменилась.

Особенно заметны изменения в Японии, которая столько лет пугала мир свирепой трудовой этикой. Десять лет застоя породили неуверенность в завтрашнем дне, и вместе с тем появились новые представления о работе и о том, как нужно распоряжаться временем. Молодые японцы все чаще отказываются от сверхурочных, чтобы больше времени уделить досугу.

– Японские родители чуть ли не с младенчества требовали, чтобы дети двигались быстрее, учились прилежнее, успевали больше, а теперь молодежь говорит: «Достаточно», – рассуждает Кеибо Оива, автор книги «Медленно – это красиво» (Slow Is Beautiful). – Новое поколение осознало, что необязательно вкалывать до потери пульса, что быть «медленным» не позорно.

Многие молодые японцы не превращаются в винтики корпоративного механизма, «клерков на жалованье», а предпочитают переходить от одной временной работы к другой. Появился термин «поколение Fureeta». (Слово fureeta образовано из слияния английского free, «свободный», и немецкого arbeiter, «рабочий»{63}).

Возьмем, к примеру, историю Нобухито Абэ, 24-летнего выпускника Токийского университета. Его отец отдает банку более 70 часов в неделю, а Нобухито работает на полставки в хозяйственном магазине, каждый день играет в бейсбол и в компьютерные игры или гуляет в городе. Улыбаясь, откидывая со лба высветленную хной челку, Нобухито говорит, что ему и его друзьям не нравится подчинять жизнь работе:

– Мое поколение поняло то, что люди в Европе давно уже осознали: нельзя допускать, чтобы работа задавила твою жизнь, – говорит он. – Мы хотим сами распоряжаться своим временем. Нам нужна свобода и неспешность.