Без тебя

Выходящие на восток стеклянные двери домика на берегу вели на террасу, а оттуда открывался чудесный вид на океан. Это означало, что прелестный бриз был к твоим услугам и днем, и ночью, но одновременно такая планировка позволяла солнечным лучам на рассвете проникать прямиком в спальню. Что ни говори, а этот дом был естественным врагом любителей поспать.

Проснулся я, как только комнату залил солнечный свет. Лайла продолжала посапывать. Меня позабавила такая смена ролей. Она спала на спине, засунув обе руки под подушку. Локти широко разведены. Некоторое время я смотрел на нее и прислушивался к ее мерному дыханию. Я думал о том, не здесь ли нужно искать волшебный ключ, способный даровать Лайле покой. Вот и все, что мне, оказывается, нужно было сделать: привести Лайлу домой.

Уже давно перевалило за восемь, а она все спала. Учитывая, что в Мэнли Лайла к шести часам обычно вскакивала с кровати и уже была вся в делах, она явно увлеклась. Даже когда Лайла наконец поднялась с постели, она не бросилась хлопотать со скоростью примерно миллион миль в час. Вместо этого она заварила себе кофе, а затем уселась за барной стойкой, одетая лишь в одну из моих рубашек. А потом, к величайшему моему удивлению, она принялась читать что-то не по работе, а для собственного удовольствия. Это случилось впервые с тех пор, как мы познакомились, пусть это были лишь новости в интернете.

– Не будешь утром работать? – спросил я.

Лайла приподняла брови.

– Сегодня уикенд.

– Ты всегда работаешь по выходным.

– Когда я здесь, то не работаю.

Позже она переоделась в свободного покроя футболку и шорты. Волосы она заплела в косу и перекинула ее через плечо. От нее словно исходила странное свечение. На побережье она вся будто бы лучилась в ожидании предстоящего дня.

– Леон и Нэнси хотят с тобой познакомиться. Они пригласили нас к завтраку.

– Ты рассказала обо мне смотрителям своего сада, но не матери?

– Иди одевайся, – улыбнулась Лайла. – Они тебе понравятся.

Мы прошлись по извилистой подъездной дорожке, пересекли грунтовую дорогу и подошли к небольшому кирпичному домику, в котором жили Леон и Нэнси. Они встречали Лайлу на крыльце, словно долго отсутствовавшего члена собственной семьи.

– Лайла! Как хорошо, что ты приехала!

Леон сошел вниз с бетонных ступенек и заключил ее в свои медвежьи объятья.

– А это, должно быть, Каллум.

– Приятно познакомиться.

Я обменялся со стариком рукопожатием. Леон мне подмигнул.

– Очень приятно с вами познакомиться. Друг Лайлы – наш друг. Ради бога, скажите, что вы едите яичницу с беконом.

Я рассмеялся, покосившись на Лайлу:

– Скорее да, чем нет.

Нэнси была одета в майку и свободного покроя штаны из плотной ткани камуфляжной расцветки с большими карманами. Я так и не понял: то ли Нэнси специально оделась как девушка-подросток, то ли такая одежда больше всего подходила той, кому весь оставшийся день придется работать в саду. Изборожденное морщинами загорелое лицо подсказало мне, что она часто бывает на солнце.

– Не волнуйся, Лайла. Я приготовила тебе на завтрак вегетарианские тортильи.

– Спасибо, Нэнси.

– Мы в подвале выращиваем грибы, – рассказывала Нэнси, следуя вдоль веранды к входной двери. – Люди правду говорят: относись к ним, словно это твой муж.

– Словно муж? – переспросила Лайла, хотя я подозревал, она уже догадалась, о чем говорит Нэнси.

– Держи их в темноте и корми дерьмом, – со вздохом произнес Леон, хотя его вздох был уж слишком довольным, словно это была их любимая шутка, которую им не надоедало повторять уже на протяжении нескольких десятилетий.

– Если они растут в навозе, то как они могут быть вегетарианскими? – спросил я.

Леон и Нэнси рассмеялись. Лайла приподняла брови, глядя на меня.

– С каких пор ты стал истовым вегетарианцем?

– Эй! Если повезет, я могу съесть половину поросенка. Не называй меня вегетарианцем. Я всего лишь защищаю твои интересы, Лайла.

– Вы мне уже нравитесь, молодой Каллум, – сказал Леон, указывая мне на ламинированный тиковый обеденный стол.

Стулья были из винилового пластика лимонного цвета. Ковер имел пестрый коричневатый ворс. Казалось, что я вновь вошел в комнату дома, в котором провел детство. Возможно, именно поэтому меня не особенно удивило то, что Леон назвал меня молодым.

– Я так понимаю, вы не эколог, в отличие от Лайлы?

– Я сражаюсь по другую сторону экологических баррикад, помогаю экологам не скучать, подкармливая корпоративную машину, – сказал я и добавил, увидев его непонимающий взгляд: – Я рекламист.

– Как интересно! – воскликнула Нэнси.

Старушка пошла на кухню. Я услышал щелчок и гудение горящего газа кухонной плиты.

– Леон тоже работал на корпорацию до того, как ушел на пенсию.

– Да?

– Ага. Я был заместителем директора по производству. В те дни бытовую технику покупали на всю жизнь или даже дольше, – смеясь, произнес он и встал. – Чай или кофе?

– Кофе, пожалуйста. А чем занимались вы, Нэнси?

– Ну, я всего лишь растила детей…