"Без тебя"

Слова о том, что она беременна, всплывали в моем сознании. После этого я вспоминал свой ответ…«Нет София, мне чужие дети не нужны, благодарю».

- Идиот…урод!

Я тихо застонал и сел возле барной стойке на полу. В груди все сжалось, закололо, было настолько больно, что в глазах потемнело. Я услышал звук открывающейся двери и голос Кэт:

- Эндрю? Где ты?

Увидев меня,  она подбежала и присела на корточки рядом со мной:

- Господи, да у тебя кровь идет…

- Кэт…София…- я не выдержал и дал волю слезам.

Она обняла меня, словно ребенка и медленно стала гладить по голове:

- Ну,  тише, тише…пойдем, давай вставай.

Она подняла меня и отвела в ванную рыдающего словно мальчишку. Умыла моё лицо, и я увидел маленькие капли крови на белом покрытии ванны.

- Ох  Кэт, - я сидел на краю ванны и больше ничего не мог произнести.

- Я знаю, тише,- она открыла нижний ящик комода и достала вату с йодом.

- Кэт, как я мог?

Кэтрин погладила мой лоб и, смочив вату, аккуратно нанесла йод на порез.

Мы долго просидели в ванной. Я рассказал ей всё. Всё что на душе скопилось…обиды, чувства… Она утешала меня и сказала что у каждого свой срок.

- Как ты можешь так говорить? Почему она ехала на машине как считаешь?

Я не дал Кэт предположить и ответил за неё:

- Она ехала в аэропорт Кэтрин! Она уезжала от меня…

- Эндрю, - Кэт замолчала и встала с пола.

- Куда ты Кэт?

- Пойдем, хватит здесь сидеть, обстановка угнетает.

- Да, ты права, но это не только ванная. С тех пор как я купил эту квартиру у меня в жизни произошло столько перемен и все плохие…Продай её!

- Что?

- Продай её Кэт! Не хочу, я больше не хочу быть здесь.

- Но…

Я быстро направился в сторону спальни и вытащив чемодан из под кровати стал складывать вещи:

- Я больше не хочу, здесь находится!

- Но куда ты поедешь?

- В Нью-Йорк.

- Но Эндрю, там квартира ещё не доделана.

- Что нужно там уже есть, да и Кэт, продай эту квартиру. Займись этим сегодня же и посмотри есть ли свободные места до Нью-Йорка.

- Эндрю, а как же съемки?

- Плевал я на съемки! – я закричал и яростно посмотрел на мою бедную Кэт.

Успокоившись, я продолжил:

- Съемки приостановили, и если честно мне уже не хочется их продолжать. Предупреди Боби, что я уехал, но не говори куда. Кэт.

- Да?

Я подошел к ней и взял за руку.

- Никому не говори, куда я поехал и если кто-то догадается, что я в Нью-Йорке сделай все, чтобы эта мысль улетучилась из головы этого человека.  Тебе все понятно?

- Да.

Кэт сникла и кажется, сдалась. Она помогла мне собрать чемодан и заказала билет на ночной рейс.  Я посмотрел на мой перстень на правой руке и попрощавшись с Кэт отправился в аэропорт.

Глава 2.  Пустота.

снова балуется дождь за окном

тучи черные застыли играя,

заставляя думать лишь об одном,

в глубине взгляда пустота немая.

каплями рисует, грустью волнует дождь,                                           

в небе танцует, в лужах ликует дождь,                                           

все что мне нужно, нежно коснуться тебя,

почувствовать свежесть твоих холодных слез.

не переставая, играй с моей душою,

не обжигая, гори во мне адским огнем,

не уходи, останься со мною еще,

огонь не туши, пусть будем вдвоем.

каплями рисует, грустью волнует дождь,                                           

в небе танцует, в лужах ликует дождь,                                          

все что мне нужно, нежно коснуться тебя,

почувствовать свежесть твоих холодных слез.

(Дождь - стихи Вуси Леки)

Квартира была почти завершена после долгого ремонта, не хватало лишь цивильной обстановки. Из мебели здесь было коричневое мягкое кресло, рояль, который завезли неделю назад и кофейный столик. Спальня была полностью готова. Ему захотелось, чтобы квартира была абсолютно пустой, только рояль мог скрасить  одиночество. Пальцы опустились на белые клавиши  и плавно нажали. Эндрю играл. Адажио, медленно, с закрытыми глазами.  Напряженное лицо выдавало попытку услышать нечто большее, чем было на самом деле.  Когда музыка ускорилась, стала более насыщенной, он понял, что и это не может ему помочь.  Слезы текли не останавливаясь. Он позволил себе эту слабость. Из картонной коробки лежащей возле рояля он вытащил диск с музыкой Вивальди. Впервые за двадцать четыре часа Эндрю улыбнулся. Эта музыка всегда учащала удары его сердца, она должна помочь и сейчас просто обязана. На этом диске была и его любимая мелодия – Палладио.

   Как только музыка заиграла, за окном послышались раскаты грома. Выставив посреди огромной комнаты кресло, он открыл бутылку лучшего шотландского виски. Гром, молния, сигнализации машин звучащие на улице и Палладио – великолепная музыка.