Без тебя

Но потом мы пошли прогуляться по Корсо. Мы походили на любую другую относительно молодую пару квалифицированных специалистов, вышедшую на прогулку со стаканчиками кофе на вынос: вот они бредут, взявшись за руки, чтобы занять чем-то выходной. Мы ходили по фермерскому рынку. Я купила овощей. Каллум заскочил в закусочную и вышел оттуда с жирными горячими чипсами и рыбными закусками для утреннего чая. Он рассмеялся, когда увидел отвращение на моем лице. Потом я примеряла шляпки и с шутливом видом позировала перед ним. Он наблюдал за мной через витрину магазина, а потом начал делать вид, будто фотографирует меня, словно на показе мод. Все это было ужасно нелепо и глупо, но мы так громко смеялись, что окружающие стали на нас оглядываться. Одна пожилая леди одарила меня понимающей улыбкой. Она подумала, что мы любовники. Интересно, не вспоминала ли она о своей собственной, давно утерянной любви? Не этим ли постоянно занимаются люди? Они встречают того, кто смешит их, они смеются вместе, и прожитых лет словно и не бывало.

Несмотря на всю обыденность, последние несколько дней принесли мне много радости. У меня вообще-то много шляп. Не припомню, когда и при каких обстоятельствах я ими обзавелась. Я их покупала, чтобы защитить кожу от веснушек, хотя прекрасно понимала при этом, что шляпки не помогут. Черная фетровая панама, которую я приобрела сегодня, станет особенной. Она будет хранить мою память.

Каллум отправился к себе за чистым бельем. Мы договорились позже побегать вместе по пляжу. Я немного стушевалась, когда увидела, что Каллум взял с собой кроссовки. Похоже, он не снимает обувь даже тогда, когда бегает по песку, что, с моей точки зрения, равносильно безумию. Все знают, что человеческая нога приспособлена к бегу босиком. Когда я сказала Каллуму об этом, он прижал свои драгоценные кроссовки к груди с фальшивым выражением ужаса на лице и заявил, что весь день даже не заикнулся о босых ногах, поэтому пусть хотя бы кроссовки у него не отбирают.

Мы промчались вдоль всего пляжа. Я бежала так, как привыкла. Каллум не спешил, позволяя мне держать свой темп. По пути он рассказал мне, что когда-то подумывал о том, чтобы стать марафонцем, бегал на длинные дистанции по выходным, но потом все это забросил. Даже сейчас в его голосе звучали нотки недовольства. У этого человека есть мечта… или две мечты… десять, но их осуществлению мешают барьеры, существующие только в его голове. Каллуму кажется, что его работа – первейший для него приоритет, а все помимо нее не представляет особой важности. Подозреваю, что, если он сделает хотя бы один конкретный шаг в сторону осуществления своей мечты, он вдруг поймет, что на самом деле для него важно, и тогда избавится от сковывающих его цепей.

Неплохо было решиться на совместную пробежку, но Каллум слишком высок для того, чтобы в ней имелся особый смысл. В конце дорожки мы расстались. Каллум, повернув назад, вырвался вперед во втором забеге. Я наблюдала за тем, как он стремительно от меня отдаляется. Я бежала по плотному мокрому песку, как обычно, недалеко от воды. Он мчался далеко впереди по кромке сухого песка. Когда расстояние между нами увеличилось, я позволила себе намочить пальцы ног. Теперь мое внимание сосредоточилось на холодных волнах, разбивающихся о мои лодыжки. Хотя вся моя взрослая жизнь протекала на берегу океана, я всегда ощущала в воздухе этот неповторимый запах соли. Как запах пекущегося хлеба навевает на меня воспоминания о бабушке, а безвкусный аромат духов – о маме, соленый морской воздух мысленно возвращает меня домой.

На пляже днем в выходной много людей. Именно из-за этого я люблю бегать в это время. Сюда приходят целыми семьями. Летом они плещутся в воде, а зимой строят песчаные замки. Собираясь вместе, они становятся счастливее. Я всегда это понимала, хотя и провела последние годы в одиночестве. Впрочем, это был мой личный выбор. Вчера я решила, что больше не буду одна. Это просто чудесно. Даже когда Каллум вырвался вперед на сотни метров, он находился здесь ради меня, и это наполняло мое сердце радостью.

Замечательно… слишком замечательно… слишком легко… Когда день сменился вечером, мы, естественно, отправились ужинать вместе. Каллум сказал, что умрет без бифштекса. Мы выбрали один из ресторанчиков, расположенных недалеко от моей квартиры, и сидели снаружи, пока на землю опускались сумерки.

Минуло пять лет с тех пор, как я в последний раз ела мясо. По правде говоря, мне этого и не хотелось. Теперь же вид и аромат жареного мяса словно вонзили в меня свои когти. Мне захотелось хотя бы на несколько минут забыть о протестах защитников окружающей среды и с аппетитом впиться в это мясо. Если бы я попросила Каллума, он бы со мной поделился, уверена, это даже доставило бы ему удовольствие, а потом он всю ночь только об этом и напоминал бы.

Но, разумеется, я не просила его поделиться бифштексом, я не могла себе этого позволить, это не тот стиль жизни, который я себе выбрала. Хотелось бы мне понять, почему я могу противостоять этому искушению, а вот Каллум – нет.