Без тебя

Марк, как бы там ни было, всегда лояльно ко мне относился. За всё время, проведенное в отношениях с ним, плохого обращения ко мне с его стороны не было. Мы просто опустили тот факт, что я не хотела за него замуж. Ни я, ни он не озвучивали этого вслух.

Проводя время с ним, я очень хотела отвлечься и попробовать что-то почувствовать. Хотя бы те эмоции, что питала к Марку по юности. У меня не вышло.

Я и сейчас не уверена в том, что после Сережи смогу в кого-то влюбиться.

Скрывать от бывшего мужа правду всё труднее. Мне страшно. Узнай он о шантаже мамы, мы с ним навсегда врагами останемся.

Я ему не рассказала сразу. И вот чем всё закончилось.

С моей стороны было наивно полагать, что Марк всё поймет, отпустит, да ещё и с мамой моей поговорит. Но и не попробовать я не могла. Слишком устала бояться.

«А теперь, после того как Яра пострадала не страшно?!», — угрызение совести напоминает о себе.

Если бы я только подумать могла, что так всё случится…

Моя мама замешана в страшных вещах.

В голове такое уложить не могу! Это ведь мама…

Каждый день думаю, что было бы, перестань я с ней общаться после замужества. Были бы мы до сих пор с Сережей тогда женаты?

Дверь кабинета открывается. На пороге появляется Семен Давидович.

— Держи, — он протягивает мне стаканчик с кофе.

Подаюсь вперед, чтобы забрать. Вздрагиваю едва заметно, когда наши пальцы соприкасаются. Моя непроизвольная реакция не остается им незамеченной.

Он хмурится. Залом между бровей становится заметным.

Это странно объяснить, но я с трудом стала переносить прикосновения чужих людей. Должно пройти, но когда…

Свидетель я так себе.

Перед началом опроса он был уверен, что сможет почерпнуть у меня много новой информации. Ошибся.

Я так старалась абстрагироваться от происходящего в доме мамы, что ничего не запомнила. Весь мой мир сводился к Коле и мыслям о прошлой жизни. Важные для следствия разговоры я пропускала мимо ушей.

Мы с ним прервались на перекус. За полтора часа, что я тут мы почти не продвинулись.

Он снова начинает задавать вопросы. Перечисляет имена и фамилии каких-то незнакомых людей.

— Я ничего не знаю, — произношу в который раз, не глядя мужчине в глаза.

Семён на меня снисходительно смотрит. Чувствую на себе его пристальный взгляд. Кожу ощутимо покалывает.

Я и без того умом и проницательностью не отличалась, но сейчас так и вовсе жестко туплю. Так сильно, что голова потрескивает. Мозг отказывается существовать в этом бренном теле.

Неужели хоть что-то запомнить не могла?

— И всё — таки мы попробуем, — произносит с нажимом, совершенно не оставляя мне возможности отказаться.

Качаю головой из стороны в сторону. Кисти рук разглядываю. Кое — где виднеются следы краски, въевшейся в кожу.

Я снова начала рисовать.

Яра предложила создать дизайн-проект для одной из категорий номеров в их новом гостиничном комплексе. Как тут откажешься? Это просто мечта! Только вот для вдохновения мне нужна подзарядке. Перед тем, как взять в руки планшет, я рисую акрилом на холсте. Подбираю палитру. Плавный переход между цветами. Расстановку предметов по зонам. Выглядит схематично, но мне помогает.

Акрил хорошо отмывается, не оставляя следов ненужных, только сегодня я зачем-то взяла масляные краски и вот сижу тут красивая.

— Маша, в любой момент мы остановимся. Как только поймешь, что это твой максимум. Но я тебя уверяю — ты способна на многое, — снова Семен дает о себе знать.

Его уверенность меня воодушевляет.

Чувствую себя на приеме у психоаналитика. Приходится начать всё рассказывать с самого начала. Можно сказать, с детства. Как я познакомилась с Марком у мамы на работе. Как мы сдружились, потому что он был добр ко мне.

Звучит странно?! Скорее всего. Он меня навряд ли поймет, если у него были нормальные отношения с родителями.

Мной мама была всегда недовольна. Поначалу я хотела дотянуться до нее, начать ей соответствовать. Поняв, что ничего из этого не выйдет, я забросила эту затею. Просто старалась не выводить её лишний раз из себя — не отсвечивать.

Всё изменилось, когда Марк появился. Я узнала, что можно быть самой собой и с тобой всё равно будут обращать. Это неописуемое чувство для человека, который всегда и во всем плох. Я держалась за нашу дружбу.

Рассказывать пытаюсь подробно. Дойдя до момента, когда подслушала разговор мамы с коллегами, в котором они обсуждали, что кого-то необходимо убрать, я замолкаю.

В силу возраста я тогда не до конца понимала степень необратимости этих слов. Внушала себе, что не так поняла, и они не желали убивать кого-то. Сейчас, после того что с Ярой случилось, иллюзий у меня почти не осталось.

— Семен Давидович…

Хватит себя вести как ребенок.

Буду я предательницей, если помогу против мамы собрать доказательства?

Он отрывает взгляд от монитора и смотрит на меня, дескать, слушаю.

— Вы уже установили, кто именно взорвал машину Саяры?

У меня язык не поворачивается произнести слово «покушение». В мозгу начинает долбить: «Из-за меня… Из-за меня».

Он вздыхает. Снимает очки и кладет их на стол.

— Ты хочешь узнать, не мама ли твоя её заказала?!