Без тебя (ЛП)

“Здесь забито. Много камер, так что убедись, хорошо ли натянут капюшон твоей толстовки на твою большую голову.”

Ранее я пыталась дозвониться ему, но его телефон перенаправлял на голосовую почту. Может, рейс задержали? Он сказал, что сообщит мне, когда приедет, если, конечно, я не вычислю его маскировку раньше. Мысль об Эване, разгуливающем без шляпы, напомнила мне о свадьбе. Он выглядел потрясающе, но опять же, он всегда так выглядит. Должна признаться, мне нравилось смотреть на него без шляпы или бейсболки. У меня появлялась возможность смотреть в его мечтательные глаза. И, чёрт возьми, они были завораживающими. Смотреть в них – словно погрузиться в свои собственные фантазии и не желать их отпускать. Так или иначе, Эван заставил меня почувствовать, что все мои фантазии могли бы стать реальностью.

Когда я вошла внутрь, Эбби махнула мне рукой, показывая, где стоит: далеко, позади маленькой невысокой сцены на возвышении. Это напомнило мне о маленьких дешевых барах, в которых выступал Эван, когда мы были молоды. Мне нравились те времена.

Более того, мне вспомнились каникулы, которые мы с ним провели в Нэшвилле летом, перед вторым курсом колледжа. Мы оба были без ума от фильма «То, что называют любовью» с Ривером Фениксом. И провели много пьяных ночей, крича во всё горло «Берегись, город музыки, я здесь и никогда не уеду!». Мы провели неделю в Теннесси. Побывали в Грейсленде, отправились на экскурсию в "Грэнд Оул Оупри"³⁵, но больше всего нам запомнился визит в кафе «Синяя птица». Мы сидели за столиком в его задней части возле барной стойки и в благоговении наблюдали за происходящим. Не могу сказать, что мне нравилось больше – музыка или вид чистой радости на лице Эвана, когда он осматривал окружающую обстановку. Хоть он и не был кантри-исполнителем, Эван казался полностью в своей стихии. Это было прекрасно.

Я поприветствовала родителей Эбби поднятой рукой. Они стояли в углу с несколькими родителями, которых я узнала. Также здесь присутствовали Джимми и Далтон из моего класса. Маленький клуб оказался не таким уж и маленьким, здесь, должно быть, около сотни человек.

– Привет, ребята, – поприветствовала я их. – Здесь на самом деле классно. Несмотря на то, что это место новое, тут действительно много посетителей.

Эбби подпрыгивала на каблуках.

– Знаю. Мы немного волнуемся.

– Правда? Я бы не сказала, – я толкнула её локтем и оглянулась вокруг. – Довольно большие камеры, кстати.

Чёрт, похоже, здесь журналисты. От этого у меня появилось странное ощущение, и я подумала, что, возможно, следует пойти поговорить с родителями. Мне было интересно, как много они знали об этом клубе, но в этот момент погас свет и перестала звучать хаус-музыка.

– Присаживайтесь здесь, мисс Грей. Шоу вот-вот начнется, – Эбби указала на свободное место за их столом, и я села.

Телефон завибрировал в кармане. Эван. Он здесь. Я оглянулась, но не смогла разглядеть его в темноте. Вытащила телефон и прочитала три слова:

“Сюрприз. Люблю тебя.”

Я понятия не имела, что это означало, пока не услышала знакомую мелодию, исполняемую на фортепиано. Я не видела, кто играл, никто не мог видеть. Но у меня было предчувствие. В животе поселилось волнение, я выпрямилась, пытаясь что-то разглядеть за людьми впереди, но было бесполезно. Мелодия смолкла, когда мужчина вышел в центр сцены с микрофоном в руке. Я узнала его.

– Всем привет, меня зовут Сэм Грин. И я хочу поблагодарить вас всех за то, что пришли. Когда мой партнер пришел ко мне с этой идеей, я решил, что он сошел с ума. Это очень сильно отличается от того, с чем мы привыкли иметь дело. Я думал, он выбросит эту идею из головы, но этого не случилось. Чем больше я говорил с ним об этом, тем больше осознавал, в чём заключалась его истинная страсть к музыке. И я счастлив быть частью этого. Давайте поприветствуем аплодисментами моего близкого друга и босса – мистера Эвана Джеймса!

В тот момент моё сердце остановилось. Или пропустило удар. Это место принадлежит Эвану. “Солнышко и Лирика”. Название поразило меня, и в очередной раз я заплакала. Слёзы заполнили глаза и потоком хлынули по щекам. Я не вытирала их. Просто сидела и ждала, когда Эван появится в поле зрения. Когда это произошло, мне пришлось сдержаться, чтобы не рассмеяться. Он стоял там, одетый в толстовку и с нагеленными волосами. Это было настолько на него не похоже и так не в его стиле. Эван относится к типу парней, которые носят кожаные куртки. Если он замерзал, чего никогда не происходило – надевал куртку. Мои шкафы были забиты толстовками, у Эвана попросту их не было. Он усмехнулся, взяв у Сэма микрофон. Я знала, что он, как и я, смеялся над своим нетипичным стилем.

Приветственные возгласы и аплодисменты стихли, когда он начал говорить.