Без тебя Рождество не наступит

– Хорошо, что ты бутылку вина не выиграла, – засмеялся Джордж и, обратившись к водителю, сказал: – Здесь налево, приятель. Да, чуть не доезжая до конца – вниз. Синяя дверь.

Как только такси остановилось, Кара попыталась забрать клатч у Джорджа, чтобы достать деньги, но он мягко отстранил ее, расплатился с таксистом и помог девушке выйти. Они подошли к какой-то двери, такси уехало.

Кара удивленно оглядела дверь: оказывается, у нее в доме такая же.

Джордж достал ее ключи и вставил в дверь: «Так это же мой дом!» – поняла наконец Кара.

Она оступилась и чуть не упала вперед, но он вовремя подхватил ее под локоть и помог выпрямиться. Кара захихикала, прижала палец к губам и прошипела «Тссс!», наклоняясь к ступеням лестницы. Это оказалось ошибкой: лишенная равновесия, Кара завалилась вперед и позже обнаружила, что упирается в ступеньки ладонями. Ну и ладно. Можно подняться наверх и на четвереньках. Это даже забавно.

Джордж помог ей подняться.

Каре показалось, они шли по лестнице целую вечность.

В квартире она рухнула на кровать и, раскинув руки, начала двигать ими, как будто делала снежного ангела. Покачав ногами, попросила:

– Поможешь снять туфли? Ой, лучше не надо! Не надо, не снимай. У меня ноги воняют.

Джордж стянул с нее туфельку и, понюхав, сделал вид, что падает в обморок.

– Терпимо, – констатировал он, стягивая вторую туфлю. Кара уперлась в него ногой. – Я же наполовину огр, к вони привычный.

– Спасибо, Шрек. – Она опустила ноги на кровать. Ступни свешивались с края, а голова не доставала до подушки. Увидев, что Джордж копается в ее телефоне, она спросила:

– Откуда ты знаешь пароль?

– Джен сказала. Она просила написать, когда ты доберешься до дома. – Послышался щелчок камеры. – Это чтобы она не думала, будто я тебя похитил или бросил где-нибудь в канаву.

– Спасибо, что не оставил меня в канаве.

Он сел на кровать рядом с ней:

– Завтра утром ты будешь себя ненавидеть.

– Кажется, я уже начала себя ненавидеть.

– Ну вот. Я знаю, что тебе поможет: вода, кофе и пицца. Продержишься еще немного, не заснешь?

– Засну.

– Принесу тебе стакан воды из кухни, не засыпай, ладно?

– Не ладно.

У нее была бутылка воды на нижней полке книжного стеллажа. Наклонившись, Кара потянулась в нужном направлении, хотя до цели оставалась еще около полуметра.

Джордж взял с полки бутылку с водой и вложил ей в руку.

– Ты лучший. Я тебя люблю.

– Даже сейчас? – Кара увидела пляшущую на его губах улыбку, которую Джордж пытался сдержать. Его глаза сверкали, как блестки на ее платье.

– Да, – ответила она и приподнялась, чтобы отпить из бутылки. Напившись, вернула ее Джорджу и снова легла на спину. Как приятно оказаться в кроватке.

Уже закрыв глаза и засыпая, она сказала:

– Я здорово облажалась.

И это было бы еще полбеды, но ее мысли снова и снова возвращались к этой мысли.

– Все, не видать мне теперь повышения. Боже, я так напилась.

– Дадут тебе твое повышение. На рождественских корпоративах все ведут себя немного неадекватно. Так и должно быть. Это же Рождество. Ну посмеются над тобой немного в понедельник, и до следующего года об этом никто не вспомнит.

Кара простонала что-то, затем перекатилась поближе к Джорджу, закрыв ладонями лицо. Блестки на платье захрустели, протестуя против такого обращения.

– Мне надо переодеться – отвернись.

Удивительно, но он и правда отвернулся, а она как-то смогла встать, стащить с себя платье и натянуть одну из безразмерных футболок с какой-то университетской символикой, которые у нее были вместо пижам.

– Спасибо, что приехал за мной и домой довез.

– Не за что. Ты в курсе, что постоянно звонила мне из того бара? Говорила, что любишь, и хотела познакомить со всеми своими друзьями. Ты пела в трубку «Волшебную сказку Нью-Йорка».

– Что, правда?

– Да, оба куплета. Это было отвратительно.

– Иди ты.

– Две минуты назад ты меня любила.

– Да, но ты только что назвал мое пение отвратительным, – поворчала Кара, заворачиваясь в одеяло как в кокон, из которого теперь торчало только ее лицо. Джордж посмотрел на нее, наклонив голову набок и улыбнувшись краем губ. – Что такое? – спросила она.

– Странно, конечно, такое говорить, но ничего, если я останусь тут? Просто переживаю, что тебя начнет тошнить. Выглядишь, мягко говоря, не очень. Где у тебя мусорное ведро? – Он встал, оглядывая комнату в поисках мусорки, и придвинул ее ближе к кровати.

– Это ты выглядишь не очень, – невнятно огрызнулась Кара.

– Я так полагаю, это «нет».

– Мое остроумие на тебе закончилось, – посетовала она, поворачиваясь на спину и сдернув половину одеял. – Можешь оставаться. Не вырвет меня, но оставайся. А если меня стошнит прямо на тебя, то сам будешь виноват.

Проснувшись шесть часов спустя, Кара обнаружила, что Джордж сопит рядом на кровати, язык распух, голова раскалывается, а чувство стыда готово поглотить ее с головой. Она даже не осмеливалась проверить телефон, чтобы не видеть, какие отвратительные фотографии или сообщения отправляла накануне вечером.