Без тормозов

– Ну что, отец, во что ты меня втягиваешь, а? – перевожу взгляд на окно и смотрю на солнечные блики на подоконниках. – Когда я был маленьким, хотел во всем быть похожим на тебя. А потом, когда ты нас с мамой выставил, я тебя возненавидел. Сейчас смотрю на тебя, и мне тебя жаль. Не потому что ты болеешь, а потому что по тебе даже плакать никто не будет. Жанна, конечно, устроит показательное выступление. Мама несомненно всплакнет, она ведь любила тебя все эти годы. И все, отец. Больше ни-ко-го. Потому что ты – редкостный мудак, до которого никому нет дела.

Встаю и выхожу из палаты. Говорят, если человек находится на краю смерти, нужно простить ему грехи, отпустить все обиды и проводить в последний путь с чистым сердцем. А мне хочется плюнуть на его могилу и, возможно, даже станцевать на ней. Потому что я до сих пор помню, как он пьяный спустил маму с лестницы, после чего она стала инвалидом. Помню, как лицемерно он ухаживал за ней и говорил, что никогда не бросит, пока она лежала в постели после реабилитации. Как клялся в любви, когда у нее пошел перекос по гормонам и она стала диабетиком. Врачи говорили, что болезнь развилась на нервной почве, и я точно знал корень этих проблем.

Еще тогда, будучи шестилетним пацаном, я наблюдал за отцовскими выходками и хотел… быть похожим на него. Мне казалось, что вот так выглядит безграничная власть и авторитет. И только когда моя мама лишилась возможности даже бегать со мной за мячом, я понял, эта власть может причинять боль. Сейчас я нахожусь в смятении. Чувство страха перед неопределенным будущим, что я не справлюсь, завалю весь бизнес, потеряю опору в виде отцовских денег – все это вызывает какой-то необъяснимый ужас, который холодными реками мчится по моим венам. Надо бы взять себя в руки, но я как в тумане, бреду по коридору больницы, даже не заметив, что ко мне присоединился Михаил. Черт его знает, как я буду все это вывозить. Но для начала надо набраться мужества, чтобы позвонить маме и сообщить скорбные новости.

Глава 17

Саундтрек к главе: Three Days Grace – Pain

Дни сливаются в один, жутко длинный и непрекращающийся. Я практически не вылезаю из офиса, который охраняют вооруженные люди. Мы с Михаилом и Анатолием – помощником отца, хотя я бы назвал его consigliere^[7], что больше подходит ситуации – перебираем кучу документов, собирая все воедино. У отца порядок в бумагах, но сейчас нам надо выстроить схему, как провернуть все так, чтобы и завод сохранить, и меня в живых оставить. Информация о состоянии отца начинает просачиваться в деловые круги, но пока только к близким, тем, кто работает с нами или на нас. Нам некогда выяснять, откуда идет утечка, но, думаю, без длинного языка отцовской шалавы не обошлось.

Вера каждый день присылает мне сообщения о том, что не приедет. Меня от этого кроет так, что я готов бросить все к чертям и заявиться к ней домой, только бы увидеть, так ее не хватает. Мама готовится прилететь сюда вместе с Хуго, хочет побыть с отцом, пока тот жив. До сих пор не понимаю, как у нее хватает мужества и сил простить подонка, из-за которого она навсегда прикована к инвалидному креслу.

Меня уже третий день не покидает ощущение какой-то потери. Такое тоскливое чувство, которое сжимает грудную клетку, перекрывая дыхание. Не могу никак объяснить причину его появления, но когда думаю об этом, то в мыслях сразу всплывает мой Ангел. Почему она не приходит? Снова заболела? Как-то слишком часто. Может, у нее что-то серьезное или – не дай Бог – неизлечимое? Я не выдержу, если сейчас потеряю еще и ее.

Выхожу из своей спальни и сбегаю вниз по ступенькам. В гостиной уже привычно сидит Михаил, попивая кофе и что-то листая в планшете.

– Доброе утро, – здоровается он.

– Доброе. Миш, сможешь пробить для меня адрес одного человека? Хочу заехать, глянуть, все ли там в порядке.

– Конечно. Чей?

– Веры.

– Архиповны в смысле? – я киваю. – А что его пробивать? – он быстро проводит пальцами по экрану планшета, и уже через полминуты поворачивает гаджет ко мне, и я застываю. Полное досье на моего Ангела, включая адрес и все персональные данные.

– Ого, быстро.

– Я пробил ее еще до того, как она вошла в этот дом.

– И как там? – киваю на планшет. – Нормально все?

– В каком смысле?

Даже я понимаю, что Миша сейчас строит из себя идиота, но решаю ему подыграть.

– Ну, муж там кто?

– Не хочешь прочитать сам?

– Не горю желанием. Давай в двух словах.

– Доброе утро, – произносит Татьяна, ставя передо мной завтрак.

– Доброе. Спасибо.

Она слегка улыбается и снова скрывается в кухне, а я продолжаю пытливо смотреть на Михаила.

– Так, ладно. День рождения у нее в декабре, перед самым Новым годом.

– Тридцатого?

– Да. Муж самый обычный, работает слесарем на заводе недалеко от их дома. Не замечен ни в пьянках, ни в наркотиках. Верный, идеальная характеристика на работе. В общем, не подкопаешься. Вера заочно окончила факультет филологии, основное занятие – фриланс, она редактирует литературные тексты. Работает в основном в библиотеке, дома нет интернета.

– Как это – нет? Совсем нет?