Без тормозов. Мои годы в Top Gear

Считается, что Jaguar смягчает контакт с дорогой и дает усталому водителю покой и уют. Но тот R на спортивной подвеске и низкопрофильной резине был сущий бес. Он хотел, чтобы я знал, каких усилий ему стоит, не сбиваясь, двигаться по прямой. Время от времени настигало ощущение, будто он хочет, чтобы я сдох.

Здравомыслящий человек причалил бы к ближайшему пабу и переждал грозу, но я не отпускал газ, потому что, как ни странно, мне было весело. В этот раз не шло речи о совместном труде с машиной, в котором рождаются физические ощущения, дающие удовольствие от езды. Тут я в одиночку тягался со строптивой машиной, метеорологическим светопреставлением и примерно четырьмя веками недофинансирования английских дорог.

А еще я тягался с другими ездоками. Все, кто ехал в моем потоке, благоразумно сбросили скорость до пешеходной, так что я рассудил, что обгонять можно без всякой опаски — ведь по встречной полосе машины точно так же ползут.

И трюк вроде бы раз за разом удавался. Бывало, по лобовому стеклу пролетала смазанная звезда галогеновой лампы, но понять, быстро ли идет встречная машина, и машина ли это вообще, было невозможно. С равным успехом это мог быть космический корабль. Могу сказать только, что много раз выезжал на встречку для обгона и жуткого глухого удара не последовало ни разу.

«Приземлившись» наконец у своего крыльца, я чувствовал полное опустошение и дикую психологическую усталость. На следующий день у меня ничего не гнулось. Видно, всю поездку я был напряжен, как рояльная струна, ожидая столкновения, которого не случилось. Потому-то эта поездка и оказалась такой особенной. Говорят, никогда так не чувствуешь жизнь, как в момент свидания со смертью. Я верю. И если бы вы в тот вечер спешили домой в том Jaguar, то и вы бы верили.

В общем, оставьте себе ваши Ferrari на солнечных дорогах. Настоящие водители гарцуют под дождем.

Июль 2004 года

Дети и обучение вождению

Ох, и доволен же я нынче с утра. Доволен и даже где-то горд собой. Вообще-то так горд, что намерен начать колонку традиционным смешком победителя: односложным «ха!».

Видите ли, когда я пошел в школу, мы изучали все про реки и как написать слово «приличествующий». Но, похоже, нынче все не так. Моя дочь за первые шесть лет в школе узнала, что деревья — лучшие друзья девушки, и что McDonalds уничтожает бразильские джунгли. Был момент, примерно год назад, когда легче было бы заставить ее съесть собачьего дерьма, чем бигмак.

Еще ей известно, что тюленьих детенышей убивают ради забавы, и, хотя она не знает ни таблицу умножения на шесть, ни столицу Франции, зато в подробностях опишет химический состав пачки сигарет, и как именно сигаретный дым наделает дыр в ее нежных девятилетних легких.

В этом возрасте у детей страшная тяга к знаниям, какой во взрослой жизни не будет уже никогда. Они впитывают информацию, как губки, но нынче, насколько я вижу, информацию им дают только одного сорта — всякую экологическую дребедень.

И ведь не только в школе. Тридцать пять лет назад по телевизору показывали или национальный гимн или Валери Синглтон[124] с рассказом, как сделать робота из коробок от овсянки. А сегодня в каждом видеоклипе, в каждом мультике дети помимо воли слышат крики матери-природы о помощи.

В результате моя дочь точно знает, что глобальное потепление — дело рук человека. Если подумать, так она, выходит, голова — ведь лучшие ученые умы не могут точно сказать, так ли это. Еще она знает, что в море не осталось рыбы, что все коралловые рифы загублены воднолыжниками, и что если потреблять продукты из генно-модифицированных растений, появится третий глаз.

Потом Африка. Боже ты мой. Будь ее воля, она поселила бы у себя в комнате все население Западного Судана, а со злодеями из швейцарских фармацевтических компаний, которые не желают бесплатно раздать все свои лекарства нуждающимся из Зимбабве, разговор у нее был бы короткий. Словом, она жаждет увидеть их головы — в саду на кольях.

Не стоит и говорить, ей старательно пели в уши, что автомобили необычайно вредны для окружающей среды. Усевшись в кружок, весь класс сочиняет песни об ужасах автомобилизма, а раз в полугодие ставят пьесу, где водителей клеймят позором за то, что они убивают не только тысячи детей, но разом и всю планету.

В общем, можно представить, что в ответ на мое предложение прокатиться в город на великах, она должна была загореться: «Давай, пап, и заодно заедем в магазин органических продуктов, купим по честной цене шпинатных чипсов».

Ничего подобного. «Смеешься? — вот как сказала она на самом деле. — Терпеть не могу велики. Поехали на машине, на машине же будет круто».