Без тормозов (СИ)

  Сам себя не понимал в тот момент – ни своего временного порыва, ни желания не отпускать девушку. Ее нельзя сейчас оставлять одну – Герман лучше всех знал, что такое одиночество.

- Не думаю, что это хорошая идея, - Снежана посмотрела на мужские пальцы, которые удерживали ее, а после подняла голову. – Мне действительно нехорошо.

- Просто останься, - он сильнее сжал ее запястье. – Обещаю, приставать не буду, - попытался перевести разговор в шутку, но девушка скривилась.

  Непонятно, что за борьба у нее в голове сейчас творится. Но то, что боится грань переступить, читалось у нее на лице. Даже в полутьме, практически без освещения, Полонский рассмотрел всю ту гамму чувств и противоречий, что съедали малышку изнутри.

  Она пыталась прятать эмоции. Но не учла одного – хищники тщательно выбирают свою жертву. Именно по эмоциям. Их спрятать практически невозможно от цепких мужских взглядов. Можно даже не пытаться.

  Да и бежать малышке некуда.

“Интересно, почему же она все-таки осталась?”

- Ладно, - девушка сдалась, но тут же усмехнулась. – Если выделишь мне футболку… - запнулась, опуская взгляд вниз и указывая Герману на полотенце.

- Шкаф в твоем распоряжении, - он отпустил ее руку и направился в ванную.

  Пусть пока одна побудет. Возможно, даже сбежит. От этой мысли мужчину перекосило, но он тут же взял себя в руки.

“Не сбежит!” – мысленно ответил самому себе, стоя над раковиной и глядя в зеркало на свое отражение.

  Усталый взгляд, напряжение, желание сейчас все разнести вокруг к чертовой матери – и это лишь толика того состояния, в котором находился сейчас мужчина. Открыл кран с холодной водой и умылся. Раз, второй, третий…

  Не помогало. И не попускало. Нервное напряжение давило с неимоверной силой. Просто голова трескалась на две части, так Германа плющило.

- Разберемся! – буркнул себе под нос и закрыл кран.

   Сейчас главное – уснуть, выбросить все тревожные мысли из головы. Утром будет видно, а пока…

  Полонский выключил свет в ванной и зашел в комнату. Да уж, какой тут нахрен сон? Когда сам себя загнал в ловушку, предложив Снежане остаться. А теперь придется мучиться, лежа с ней рядом всю ночь.

- Если я мешаю… - начала девчонка, когда кровать скрипнула от тяжести мужчины, но он лишь фыркнул в ответ:

- Не мешаешь.

- Герман, у меня какое-то помутнение рассудка… - начала оправдываться девушка, но Полонский лишь проворчал в ответ, перетягивая на себя край одеяла:

- Я заметил.

- Туман в голове, - продолжала Снежана, пока мужчина устраивался рядом. – Мы правда, - пауза и тихое: - Сексом занимались?

- Нет, - выдал довольно резко. – Я соврал.

  То ли показалось, то ли она вздохнула с облегчением. Пусть так, чем будет сейчас копаться в себе. Помутнение так помутнение – Герман не силен в психиатрии. Но то, что с девчонкой творится что-то непонятное, видно невооруженным взглядом.

  И мужчине очень бы хотелось знать, куда она вляпалась.

- Расскажи о себе, - Снежана первой прервала молчаливую паузу, а Герман слегка напрягся.

- Лучше ты о себе, - запнулся и тут же добавил: - Про меня ты все в досье прочитала.

- Герман, я не…

- Не оправдывайся, - мужчина тут же перебил свою собеседницу. – Криминала пока я в этом не вижу. Вольский хочет стать царем и прибрать все к рукам, а для этого любые средства хороши. Не тебя, так кого-то другого бы нашел, лишь бы занять мое место.

- Он хочет тебя убить, - выдала девушка и затаилась, на что мужчина лишь усмехнулся.

- Я знаю.

- Поэтому ты заперся в четырех стенах и не выходишь из дома? – аккуратно поинтересовалась, но Герман молчал.

  Тяжело объяснить свои мотивы и чувства – постороннему человеку не понять. Пока на своей шкуре не испытает, вряд ли поймет. Да и ситуации в жизни случаются разные, уж Герману ли не знать.

  Он никогда не показывал своих эмоций при посторонних. Даже братья до конца не разгадали этого сложного, хоть и близкого для них человека. А четыре года назад он вообще был похож на раненого зверя.

  Как будто сердце вырвали из груди. Убили все живое и настоящее, что было в нем.

  А сейчас, походу, чувства вновь возвращаются.

  Только хочет ли Герман заново возвращаться туда, откуда уже нашел выход? Так ли уж давит на него одиночество, что готов рискнуть?

  Снова…

- Выхожу, - ответил спустя время. – Иногда.

- Боишься, что снова стрелять начнут?

- Смерти не боятся только идиоты.

  И это истинная правда. Идиоты и дебилы. А также те, кто считает себя самым умным. Или бессмертным – и такие, увы, встречаются. Только долго не живут. Уже давно на кладбище покоятся.

  И Полонский пока не жаждет пополнять их ряды.

- А можно личный вопрос? – Снежана ступила на запретную территорию, на что Герман напрягся. Молчал, догадываясь, что именно интересует его нынешнюю спутницу. Но и запретить почему-то не мог. – А мы вправду похожи с той девушкой? – пауза. – Ну, той, за которую ты мне принял?

- Правда, - грозно слишком прозвучал ответ, но малышка не впечатлилась.

- Я имею в виду, не внешне, - аккуратно добавила, а Герман задумался. – Я просто не верю, что два абсолютно разных человека могут одинаково думать, разговаривать, двигаться.