Без ума от графа

Он привстал и бросился на Крейна, но тот ловко и сильно ударил его в живот. У Гриффина помутилось в глазах и перехватило дыхание. Но, превозмогая боль, он стиснул руками шею врага.

И тут в темноте блеснул нож. Гриффин вовремя перехватил руку Крейна, а другой по-прежнему держал врага за горло.

— Ты, кажется, против свободной торговли, — хрипел Крейн.

— Нет, это личная месть.

Собрав все силы, Гриффин вывернул Крейну руку.

Нож выпал из ослабевших пальцев врага.

Ловким броском Гриффин опрокинул противника на спину и начал наносить удары прямо в лицо.

— Ты думал напугать меня глупыми письмами? Ты хотел заставить плясать меня под свою дудку? Так получай. Ничего у тебя не вышло.

Крейн улыбнулся разбитыми губами.

— Я ничего не писал. Да и зачем? Если бы я что-то знал, то высказал бы тебе это прямо в лицо.

Гриффин опять ударил его по лицу.

— Кто же свидетель? Кто видел, как погиб Олбрайт?

От боли Крейну было уже не до смеха, еле слышно он прохрипел:

— Не знаю никакого свидетеля. Кто-то просто дурачит тебя.

— Лгун.

Гриффин опять ударил Крейна наотмашь. Он бил и бил своего врага, мстя ему за все детские обиды и унижения, за побои и шрамы на теле и в душе, которые остались после издевательств Крейна.

Как ни странно, вид поверженного врага никакой радости не вызвал в душе Гриффина. В этом-то и состояло огромное различие между двумя сильными и мужественными людьми. Гриффин не был способен хранить в сердце холодную злобную ненависть.

Глядя вверх тупыми, бессмысленными глазами, с лицом, превращенным в кровавое месиво, Крейн простонал:

— Ну что ж, пора кончать. Меня все равно повесят. Или у тебя кишка тонка?

— Ты прав, — ответил опомнившийся Гриффин, поднявшись на ноги. — Я не гожусь для этого.

Крейн молчал. Сознание на миг оставило его.

Гриффин оглянулся назад. На берегу виднелось множество поверженных тел, но все они шевелились, жалобно постанывая и тихо ругаясь. Его люди сплоченной кучкой подошли к нему, во главе шел викарий.

Послали за мировым судьей, который тихо и смирно сидел в своем доме, ожидая, чем все это закончится. Послали также за констеблем, который должен был арестовать контрабандистов и конфисковать запрещенный груз.

Гриффин окинул долгим задумчивым взглядом поверженного врага, тихо вздохнул и пошел к скалам, туда, где стояли пони, которых держала за поводья Бесси.

— Он мертв? — спросила она.

— Нет, но его ждет виселица.

Взяв из рук девушки поводья, он повел лошадей за собой не оборачиваясь: ему было все равно, идет Бесси следом за ним или нет. Странное оцепенение овладело его душой.

Весь путь до деревни они прошли в молчании. Только здесь Гриффин пришел в себя.

— Чьи это пони? Куда их надо отвести?

— Это наши пони, с постоялого двора. Милорд, не хотите ли выпить чего-нибудь? — Бесси улыбнулась. — За счет заведения.

Гриффин взглянул на светящиеся окна постоялого двора, прислушался к глухому шуму, доносившемуся из-за дверей, и покачал головой.

— Нет, в другой раз.

— Тогда всего вам доброго, милорд.

Бесси взяла поводья из рук Гриффина и присела в знак прощания.

Он хотел повернуться и уйти, но не успел. Бесси, всхлипнув, схватила его за руку и принялась осыпать ее горячими поцелуями.

— Как мы благодарны вам, милорд. Очень благодарны. Слава Богу, теперь мы свободны.

— Свободны от Крейна, ты хочешь сказать?

— Да, да, милорд. — Она замолчала и потупилась. — Милорд, знаете, те письма... писала я.

Гриффин замер на месте, не веря своим ушам.

— Ты? Так это была ты?

Бесси молчала, не зная, что сказать.

— Видите ли, милорд, Олбрайт погиб не из-за вашей сестры. Его столкнул вниз Крейн.

— Что? Что ты сказала? — крикнул Гриффин.

От испуга Бесси втянула голову в плечи. Гриффин опомнился и торопливо спросил:

— Крейн убил Олбрайта?! Как это случилось?

— Я видела, как ваша сестра боролась с Олбрайтом на вершине скалы. Я хотела закричать, позвать на помощь, но со мной был Крейн. И он запретил мне поднимать шум. Когда леди Жаклин вырвалась и побежала прочь, я очень обрадовалась. Она толкнула Олбрайта, он упал и, кажется, растянул лодыжку. Но он не упал вниз, до края обрыва было еще далеко. Мы подошли к нему, он дышал, но, по-видимому, был без сознания. Я побежала за врачом.

Бесси всхлипнула.

— Невольно я оглянулась, и увидела, как Крейн ногой столкнул Олбрайта с обрыва.

Она уткнулась лицом в поднятый передник и заплакала. Гриффин обнял ее за плечи, пытаясь успокоить.

— Значит, ты видела, как Крейн убил Олбрайта? Но почему ты все это время молчала?

Бесси подняла на него заплаканные глаза.

— Я боялась, милорд. Он грозил убить меня, если проболтаюсь. И убил бы, сами знаете, милорд.

Да, это была правда. Гриффин не смел винить Бесси за ее преступное молчание. Но сколько же им всем пришлось пережить! Ему, Жаклин и той же Бесси. Подлости и низости Крейна не было предела.

— Ты подпишешь бумагу со своим признанием? Обещаю тебе, что покажу ее только в случае крайней необходимости. Крейна в любом случае ждет петля, и поскольку больше некому будет ворошить прошлое, то, полагаю эти мерзкие слухи пройдут сами собой.

— Да, — ответила Бесси, — подпишу, милорд.