Без ума от виконта

— Отлично. — Моттон готов был поклясться, что услышал позади себя треск разрываемой материи. — Тогда погоняй.

Он захлопнул дверцу и обернулся.

Боже милосердный, Джейн распростерлась на сиденье совершенно голая, раскинув ноги и приподняв ладонями груди. Никогда еще он не видел ничего прекраснее и соблазнительнее.

— Как тебе удалось раздеться?

— Скорее!

Джейн облизнула губы и погладила себя рукой по телу, потом протянула руку к Эдмунду со словами:

— У меня кожа очень горячая, я вся мокрая.

Эдмунд передернул плечами и поспешил сбросить с себя плащ.

— Сними свои панталоны. — Джейн медленно провела влажными пальцами по своему животу и поиграла с кучерявыми волосами у себя между ног. — Если я сама это сделаю, ты потеряешь все пуговицы.

— Уг-гу.

Он не сразу справился с застежкой, но наконец брюки сползли с него на пол.

— Да! — Джейн рванулась к нему так быстро и резко, что Эдмунд плюхнулся на соседнее сиденье, а она шагнула к нему, ухватилась за его жезл и села к Эдмунду на колени. — Да-а.

Она опустила голову Эдмунду на плечо. Он ласково погладил ее груди. Кожа у Джейн была очень горячая — прямо-таки не женщина, маленькая печурка.

Эдмунд подождал, он предоставил Джейн свободу действий. На ее поведение влияли не только собственные желания, но и афродизиак из напитка Сатаны, а Моттон не хотел, чтобы она делала то, в чем после станет раскаиваться — или винить его.

Слава Богу, что они благополучно сбежали. Только подумать о том, что Джейн, милую Джейн могли принудить к тому, чтобы она делала с другими мужчинами то, что делает теперь с ним…

— Ох… — Она качнулась назад, потом вперед. — Ох!

— Что такое?

Эдмунд потрогал кончиками больших пальцев ее соски; Джейн со свистом втянула в себя воздух и откинулась назад. Потом снова положила голову ему на плечо.

— Я не знаю, что делать. — Он уловил в ее голосе то ли разочарование, то ли недоумение. — Не знаю, как избежать боли. Помоги мне.

Эдмунд положил ладони ей на бедра.

— Приподнимайся и опускайся, Джейн. Вот так.

Он приподнял ее бедра, потом одним нажимом опустил их. Вверх и вниз. Вверх и вниз.

— Ах!

— Теперь найди ритм сама.

— Да.

Она поднималась и опускалась, волосы ее рассыпались по плечам. Она была прекрасна, а ее переменные движения доставляли истинное наслаждение Эдмунду, который уже был на грани окончания акта, но Джейн еще не могла достигнуть пика наслаждения.

— Ох-х, я не могу… Почему не…

— Ш-ш-ш. Позволь мне.

Эдмунд обхватил ее бедра, чтобы приостановить лихорадочные телодвижения. Потом дотронулся до чувствительного местечка у самого входа в нее.

— Ох! — Джейн бурно дышала, отчаяние и надежда смешались в ее взгляде. — Ох!

Эдмунд улыбнулся и легонько потеребил большим пальцем крохотный плотный бугорок. Джейн часто задышала и начала вскрикивать раз за разом, громче и громче. Эдмунд крепче сжал бедра и снова нажал на бугорок, а Джейн вся напряглась и снова вскрикнула. Он ощутил себя в ней и выпустил во влагалище Джейн свое семя.

— Ох…

Джейн расслабилась в объятиях Эдмунда, вся мокрая от пота и словно лишенная костей.

— Тебе лучше? — спросил он и погладил Джейн по спине.

— М-м-м. — Джейн поцеловала его в подбородок. — Гораздо лучше.

Так они пролежали несколько минут. Эдмунд услышал цоканье лошадиных подков, постукивание колес кареты. Надо бы велеть Джему поворачивать экипаж к дому. Он это сделает через минуту.

Или, возможно, не сделает. Джейн что-то вдруг засуетилась…

— Еще. — Она села. — Мне нужно проделать это все еще раз.

Глава 19

Джейн наклонилась над чашкой чая и вдохнула в себя благоуханный пар. В голове у нее что-то билось, пульсировало, мысли путались, а на языке она ощущала такой вкус, словно отведала сыра, который по нелепой случайности несколько дней провалялся под палящими лучами солнца.

Неужели она все-таки была, прошлая ночь?

Ох-х. Джейн крепко зажмурилась. Непременно была. Между ног у Джейн до сих пор сильно саднило. А воспоминания… Некоторые из них затуманились, зато другие — и очень многие — были ошеломительно ясными. Она просила Эдмунда ласкать ее снова и снова, по-разному — сзади и спереди, прикасаясь при этом губами к самым интимным местам ее тела, трогая их пальцами…

Что должен Эдмунд думать о ней? Слава Богу, что ее мать и другие леди еще не вернулись к тому времени, когда она набралась храбрости выйти из своей комнаты и спустилась в кабинет к Эдмунду. Можно было бы, пожалуй, написать на ней большими буквами имя жены библейского царя Ахава Иезавели, которое стало в определенном смысле нарицательным прозванием несусветной распутницы.

Джейн отпила глоток чаю в надежде, что он устранит изжогу и пульсацию в сосудах головы. Но где же Эдмунд? Он передал через Лили, что хочет встретиться с ней, но его здесь не оказалось, чему Джейн, по правде говоря, была даже рада. Как выдержать эту встречу с ним? Впрочем, встречаться им все равно придется — ведь она живет в его доме.