(Без)условная любовь (СИ)

Вот только через три композиции пришлось вновь на диван повалиться, смеясь в голос и пытаясь отдышаться, вернув ноутбук на колени. Соседу, похоже, не понравились пляски — музыку прикрутили…

— Вот это я понимаю! Вот это моя Китэн! Целую тебя, крошка, мне пора …

— И я тебя целую…

Связь рассоединилась, Пит побежал собираться на работу, Катя — на встречу с Мариной, а настроение… до небес взлетело. И откуда он только знает, что ей время от времени нужно внутривенно вводить дозу бесшабашности и задора? Это ведь магия… И это любовь. Однозначно.

* * *

Перед выходом из дома Катю посетила шальная идея. Сначала девушка от нее отмахнулась, потом… вернулась на кухню, нашла клочок бумаги и ручку, нацарапала быстро: «Спасибо за пробуждение под музыку, но я обычно встаю позже, часов в одиннадцать будет нормально. Екатерина, 10 этаж».

Скандал устраивать ей не хотелось. В конце концов, Питер показал, что любую ситуацию можно повернуть так, что она покажется совсем не такой критичной, но и просыпаться каждый день от звуков чужой музыки было не тем, о чем мечталось, поэтому Катя решила поступить умно, как ей казалось.

Спускаясь вниз по лестнице, она остановилась на девятом, прислушалась, из какой квартиры снова звук доносится… Отлично. Меломан живет прямохонько под ней…

Девушка засунула записку в дверную щель, а потом побежала дальше.

Надеялась, что сосед окажется человеком понимающим и с чувством юмора…

* * *

Проводив Сашу, Андрей решил, что надо бы заняться квартирой… Врубил музыку погромче, закатал рукава и приступил к уборке.

Ему всегда с музыкой легче было пережить не самые приятные времена, независимо от степени их неприятности, а убирать он чертовски не любил. Начал с ванной и кухни, поэтому пришлось подкрутить звучок, чтобы и туда басы добирались. И под музыку дело действительно шло довольно бодро, вот только…

Вернувшись в комнату, Андрей понял, что сверху доносятся странные звуки… Будто стадо слонов несется на водопой, а среди них затесался волк… Топот и завывания, завывания и топот…

Веселов удивился… решил звук прикрутить от греха подальше, снова прислушался. Вакханалия вроде прекратилась, ну а он продолжил.

Уборка в квартире заняла у парня час, зато потом, с чувством выполненного долга, можно было насладиться ее результатом… и свалить куда-то, леди Мазду в свет вывести — покататься…

Андрей так и сделал, собрался быстро, ключи взял, вышел на лестничную… Не понял, откуда записка выпала, присел, открыл, прочитал…

Улыбнулся. Слон Екатерина, значит… Ну-ну…

Андрей вернулся в свою квартиру, взял ручку, бумажку, ответ написал.

«Какую музыку предпочитаете для пробуждения, Екатерина? Завтра ровно в одиннадцать жду ваш пробудительный танец, надеюсь, моя люстра выдержит. Андрей, 9 этаж».

Парень поднялся на десятый, огляделся… Судя по звукам, Екатерина жила ровно над ним, а если нет — так уж и будет. Поэтому Андрей засунул ответное послание в предполагаемую дверь, а потом спустился к леди Мазде, почему-то улыбаясь…

* * *

Катя не была дома следующих два дня — провела их на даче старшего поколения Самойловых. С одной стороны, там было так хорошо, а с другой… Она наконец-то смогла нормально поговорить с Мариной о так и не случившемся до сих пор усыновлении.

Мальчика Сережу, которого Самойловы собирались взять в семью еще четыре года тому, до сих пор им так и не отдали. Марина была доведена до отчаянья, не понимала, чего еще от нее хотят, не понимала, за что они так жестоки — не с ней даже, с самим ребенком, не понимала, что ему говорить…

Поначалу ведь мальчику обещали, что это дело нескольких месяцев, а теперь получалось, что он четыре чертовых года продолжает жить в детском доме только потому, что нужна бумажка… потом еще бумажка… потом старая бумажка потеряла актуальность — принести новую… а на новой печать не стоит…

— Коть, я уже и не знаю, что делать, честно. Лёня говорит, что у нас судьба такая, чужие дети нам всегда с боем достаются, но… Я так больше не могу…

Марина расплакалась даже, впервые при Кате, кажется, и уже ей пришлось вроде как бабушку утешать.

— Его поколачивать стали из-за того, что мы ездим, забираем, когда позволяют, одежду привозим, еду. Мы пытаемся всем привезти, чтобы и другим помочь, но это ведь дети, им не объяснишь… Вот они и задирают. А я не знаю уже, как для него лучше будет, чтобы мы ездить продолжали или чтобы в покое оставили? Но я и оставить не могу, он же наш ребенок уже…

— Так а чего они от вас хотят? Что не так с документами?