(Без)условная любовь (СИ)

А потом почему-то соврал. Не надо маме сейчас рассказывать, что с одноклассницей переписывается. Ей нервы, да и ему самому непонятно — почему лыбу давит-то, вроде ж ничего особенного не обсуждают. Так, по мелочи…

Парень глянул на время и даже офигел слегка. По мелочи… уж два часа…

— Ты сам-то покушал?

— Да.

И снова соврал. Потому что за этими мелочами забыл «заправиться». Сначала геометрия увлекла (решая ту задачу, он на какое-то время почувствовал себя будто снова в седле после длительной травмы), потом разговор с Екатериной этой.

— Что-то я сомневаюсь… — но в некоторых вещах матерей не проведешь… — Давай я тебе разогрею, а ты пока поставь своего Коляна на зарядку, ничего с ним за полчаса не случится, а ты мне хоть в двух словах расскажешь, как новая школа.

Андрей застыл на секунду, а потом кивнул, чем осчастливил маму. Пожалуй, впервые с тех самых пор, как чуть не покончил с собой, ну или калекой чуть не стал, по глупости.

А ведь для того, чтобы осчастливить, даже не пришлось усилий особых прилагать. Настроение было настолько хорошим, что и есть хотелось с аппетитом, и даже говорить.

Магия.

Осталось только в причинах разобраться. И может психотерапевту посоветовать применять в практике…

Слушаясь маму, Андрей таки поставил телефон на зарядку, прочитал последнее сообщение от Екатерины, снова улыбнулся… почему-то… и отправился исполнять мамину мечту о нормальном сыне хотя бы на вечер.

* * *

Уже лежа в кровати, отсчитывая секунды до прихода первых снов, Катя думала о событиях сегодняшнего дня и планах на завтра.

Питер написал, что все ее руках, и ей решать… А она все никак не решится.

Скоро уезжать и перед отъездом хотелось бы… Это даже в мыслях сложно сформулировать, не то что на деле.

С мамой увидеться? На маму посмотреть? С мамой поговорить?

Катя закрыла глаза, делая глубокий вдох.

О Лене ей всегда было сложно рассуждать. Когда-то с ней было сложно жить, но вот уже пять лет, как та жизнь осталась в прошлом и началась другая. Более… адекватная. Но с ней пришли и новые проблемы. В частности, живя с мамой-наркоманшей, детская психика как-то все раскладывала по полочкам более рационально. Было ясно, что добро — это Марк, Леонид и Марина. Они — это защищенность, любовь и опека, а Лена — это зло. Безразличие, опасность и ложь. А теперь… Шли годы, Лена то лечилась, то бросала, постоянно куда-то пропадала, даже не пыталась выйти на связь с дочерью. Обо всем этом Катя узнавала из обрывков разговоров взрослых, которые прекращались, стоило ей оказаться в комнате.

Напрямую спросить у Марка, где сейчас Лена и что с ней, и что он скажет, если Катя захочет встретиться с матерью, девочка не решалась.

Боялась ранить, ведь он для нее столько сделал, Снежа ни слова кривого не сказала по поводу того, что он отнимает время, по праву принадлежащее родным детям, ради приемыша, Марина с Леонидом окружили любовью… А это ведь звучит неблагодарно — мы тебе все, а тебя тянет к матери…

Но ее тянуло, и ничего с этим не сделать. Страшно было уже повзрослевшим мозгом еще раз понять то, с чем жила все детство, что не нужна ты ей… А еще страшно свое сходство с ней найти… Но ведь всегда есть шанс… один маленький шанс на то, что человек исправится, осознает?

Еще раз вздохнув, Катя открыла глаза.

Она не знала, есть ли такой шанс в истории с Леной. Не знала, что спросила бы, встреться с матерью. Не знала, сделает ли ей эта встреча больно. Но перед отъездом в страну, из которой она может уже и не вернется вовсе, чувство незаконченного дела давило знатно…

У поставленного на беззвучный режим телефона загорелся экран.

А: «Фото классное…»

К: «?»

А: «У тебя в профайле»

…

К: «Спасибо»

А: «)»

Андрей сразу отключился, Катя тоже…

Но мысли тут же спутались. И Лена как-то забылась… И заснуть снова было сложно, но уже по-другому…

Глава 5

Маршрут от метро до новой школы стал для Андрея уже почти привычным, а ведь прошло всего две недели с небольшим с тех пор, как он впервые зашел в эту калитку…

Весна вступала в свои права, становилось с каждым днем все приятней, солнечней, радостней… И это парня отчего-то сильно удивляло.

Последние полгода своей жизни он воспринимал все как-то слишком серо и неопределенно. Те странные недоотношения, которые чуть не закончились для него трагично, казалось, выпивали все соки, постоянно требовали усилий, борьбы, сначала даровали надежду, а потом разочаровывали, все другое отошло на задний план. Не было ничего, кроме Алисы — света в окошке.

Совсем туго стало уже после того, как, казалось, все самое плохое произошло. На самом же деле — нет. То время, которое отделяло учебу в прошлой школе от учебы в этой — стало для Андрея символом глубочайшего депресса, из которого, кажется, вытолкнуть себя было не так и сложно…

Оказалось, достаточно действительно сменить обстановку, вспомнить о своих приоритетах… и отгородиться от существования где-то на этой земле человека, способного с такой легкостью и даже удовольствием сделать тебе так больно…