Без видимых повреждений

Я хочу остановиться на этом моменте, обратить ваше внимание на то, как легко его упустить, и как важно по-настоящему осмыслить. Оценка рисков – это способ получить представление об опасности, провести что-то вроде математических расчетов для жизни, полной бесконечного количества переменных. Вопрос Мартины показывает, как подробно она анализирует ситуацию, а ведь многим, – полицейским, правозащитникам и даже прокурорам, – не приходит в голову копать так глубоко. Их интересуют факты, подробный отчет о моменте насилия, но они редко спрашивают, о чем думала, что чувствовала жертва в этот время. Но задав такой вопрос, из ответа Грейс Мартина узнает не только об исходящей от Байрона опасности и его халатном отношении к жизни другого человека, но и об уязвимости Грейс. Она думала, что умрет. Иногда именно здесь и кроется противоречие в словах людей, которые полагают, что жертвы не осознают опасности собственной ситуации: дело не в том, что они не осознают этой опасности, скорее они не отдают себе отчет в этом осознании. Этакий когнитивный диссонанс. Мартина обязательно объяснит Грейс то, о чем эта женщина знает, но может не до конца осознавать: нужно доверять своему чутью на опасность. Она – Мишель. Она – Дороти.

Грейс говорит, что даже если Байрон не собирался ее убивать, он был пьян, он уже передернул затвор и мог сорваться, случайно нажать на курок.

«Он слышал, как вы молитесь?» – спрашивает Мартина.

«Нет», – отвечает Грейс. Мотает головой. Мартина дает ей время взять себя в руки. Просит еще одного мальчика, который до этого сидел в дальней спальне, присмотреть за Джоуи, вывести его из гостиной. После этого, – продолжает Грейс, – Байрон стащил ее с кровати за волосы и дал ей пощечину. А может быть, ударил. Она не помнит точно. Так было три раза. Пощечины или удары. Вокруг одного глаза Грейс видны заживающие отметины. Она больше недели не могла позвонить в полицию, потому что всю неделю Байрон не работал и не выпускал ее из дома. Грейс стала пассивной заложницей, как в историях Кит Груелл. После этого Байрону не нужно было к ней прикасаться. Она уже со всем смирилась.

Всю неделю Грейс жила, подчиняясь Байрону, слушая его, притворяясь, что всё в порядке, что он не сделал ничего дурного. Она так долго любила его вопреки насилию, но этот раз, когда он впервые в жизни купил ей цветы, напугал ее по-настоящему. Пять дней Грейс убеждала Байрона, что всё еще любит его всепрощающей любовью (и, может быть, ей и самой хотелось в это верить, хотя бы еще немного). Она притворялась, что любит, чтобы выжить и сохранить жизнь детей. Но как только появился шанс обрести свободу, как только Байрон уехал на работу, – она сбежала. Забрала детей на другой конец города. Это случилось вчера. При первой же возможности Грейс позвонила в полицию, и они направили местный патруль за ее показаниями. Отчет по делу Грейс лежал на столе Мартины уже с утра, потому что, согласно проведенной оценке рисков, случай оказался очень опасным. Вот и всё. Грейс сбежала из дома меньше дня назад и еще не знает, что ее ждет: жизнь или неминуемая смерть.

Женщина рассказывает, что после удара упала на пол и притворилась, что потеряла сознание. Потом говорит Мартине и Линн Несбитт, что несколько лет назад у нее была черепно-мозговая травма. Говорит так, словно это второстепенное событие. Грейс уверяет, что сейчас всё в порядке, но она боится, что удары могут усугубить полученную ранее травму, и это приведет к случайной смерти. Женщина рассказывает, что Байрон сразу догадался, что обморок притворный. Он поднял ее, держа под руки, ударил о стену и сказал: «Хочешь притворяться мертвой? Окей. Да я прям щас тебя пристрелю, если будешь притворяться!»

В этот момент в комнату врывается Джоуи, забирается к матери на колени, и хватает визитку Мартины.

«Джоуи, – говорит Латесса, – Джоуи, положи-ка карточку на место!» Но она не злится, а улыбается; открывает папку, берет еще одну визитку и передает Грейс.

Позже Мартина объясняет мне: о реальной опасности ситуации Грейс говорит то, что она разыграла обморок. «Это какой-то кошмар в кубе, – говорит Латесса, – делать вид, что умер, чтобы выжить!» После массовых расстрелов люди часто описывали, как притворялись мертвыми, чтобы остаться в живых. Например, после Сазерленд-Спрингс жертва по имени Розанна Солис сказала журналистам следующее: «Я притворилась мертвой, и это спасло мне жизнь»[132]. Молодой мужчина по имени Маркус Годден сказал, что во время расстрела в орландском ночном клубе Pulse «лежал на полу. Я слышал выстрелы. И притворился мертвым»[133]. В Орегоне, Тобаго, Миссисипи, Норвегии, Англии жертвы расстрелов говорят одно и то же: «Я притворился мертвым». Жертвы терроризма интимного партнера таким образом рефлекторно пытаются спастись. Они притворяются мертвыми, притворяются мертвыми, притворяются мертвыми – снова и снова.