Без вины виноватые

– И не говори. Переживаю только, что скоро кто-то также мучительно помрёт.

– Почему ты так думаешь?

– Чувство нехорошее. Пап, а ты-то помирать не собираешься?

– Вроде не собирался.

– А если без вроде?

– Не собирался.

– Хорошо… Пообещай мне, что не помрёшь.

– Как я могу такое обещать? Смерть может зависеть и не от меня.

– Нет, не может. Человеку подвластно всё и даже смерть ему нипочём; если он захочет жить, то выживет любой ценой. Обещаешь, что не умрёшь?

– Обещаю.

Уайт улыбнулся и, вздрогнув от страха, посмотрел направо. Винин вместе с ним глянул в сторону, – к ним широкими шагами шёл грозный нервный мужчина в сером клетчатом пиджаке. Когда он подошёл ближе, ясно очертились черты лица: острый подбородок, тёмные веснушки, песчинками покрывающие прямой лоб, щёки и веки, светлые неопрятные волосы, собранные в хвост, и тяжёлый хмурый взгляд. Увидев Уайта, он в изумлении остановился, вынул сжатые кулаки из карманов и строго воскликнул:

– Уайт, что ты здесь делаешь?!

Уайт не ответил. Мужчина подошёл ближе.

– Уже одиннадцатый час! Ты почему не дома?! Где мать?

– Я гуляю.

– Ты время видел? – заметив Винина, мужчина нахмурился сильнее и обратился к нему. – А вы ещё кто такой?

– Это мой друг, – сухо бросил Уайт. – Мы гуляли.

– Друг? Почему я его не знаю?

– Я тебе говорил про Модю…

– Не говорил! А ну вставай и быстро иди домой! А вы, молодой человек, объяснитесь, кто таков и почему гуляете с моим сыном?!

– Для начала хочу узнать, кто вы сами такой, – поднявшись, нахмурился Винин.

– Я Демьян, отец Уайта. А вы кто? Имя, фамилию и профессию.

– Модест Винин, писатель.

– Фу, боже, писатель! Да разве это профессия? Понапишите бредней всяких, бумагу портите и детям свой бред в голову пихаете!

– О чём вы вообще говорите?

– Я о том, что книги ваши взять да сжечь надо! Идём, Уайт! Больше ты не будешь разговаривать с эдакими бездельниками, понял?! Если ещё раз увижу тебя рядом с этим бомжом…

Он пригрозил сыну кулаком, в раздражении схватил его за руку и повёл прочь. Уайт через плечо посмотрел на Винина, жестом попросив его ничего не говорить и не идти за ними.

Из записок Модеста Винина

После ухода Уайта я полчаса сидел в парке. Не помню, о чём думал. Вспоминал… (прочерк) В последнее время у меня появились проблемы с памятью. Подозреваю, что это от лекарств, которые я давно перестал пить… (прочерк)

Ко мне подсел извозчик. У него был длинный русый хвост, шрам на половину лица, узкие глаза и хитрая ухмылка. Он снял восьмиклинку, посмотрел в небо и тихо запел. Я никогда не слышал песню, которую он пел, но почему-то запомнил несколько строк…

«Никогда не люби, никогда не будь любим.
Любовью мы с тобой этот мир загубим»…

Время близилось к 11. Было темно. Горели фонари. Извозчик ушёл. До сих пор отчётливо вижу перед собой огромное дерево с пышной красной листвой, хотя остальные деревья были зелёные. Я подошёл к этому странному великану, чьи мелкие листья у концов были оборваны. От него пахло железом. На шероховатой коре я увидел окрашенные в красный шрамы от топора. Красной была смола, стекающая вниз багровыми каплями, словно вместо древесины у дерева была человеческая плоть. Я притронулся к рубцам и посмотрел наверх: из-за листвы на меня смотрели ярко-красные глаза. Вспомнил, как в детстве видел похожие глаза, но жёлтые, смотрящие на меня из тёмного переулка. Мне тогда было восемь… (прочерк)

На следующий день ходил по этому бульвару. Дерева не увидел и не могу понять: это был сон или… (прочерк)