Без виз и паспортов

Я стоял у окна вагона и всматривался в проплывавшие мимо туманные осенние поля. За ними темнели знакомые леса, в которых мы когда-то сражались бок о бок с польскими партизанами. Удастся ли повидать боевых товарищей? Все ли они живы? Как сложилась их судьба в мирные годы?

В нашем вагоне возникали интересные разговоры. Я прислушивался к ним и думал: сколько еще не рассказано, сколько еще не написано о боевом содружестве, которое скреплено кровью в годы Великой Отечественной войны!

Моим соседом по купе оказался соратник легендарного партизанского разведчика Кузнецова — Николай Акимович Гнидюк. Этот коренастый крепкий человек когда-то водил неуловимый автомобиль под носом у врагов и помогал Кузнецову удачно проводить самые рискованные операции.

Николая Акимовича, который сейчас работает заместителем председателя Львовского облисполкома, с интересом слушали первый советский комендант Варшавы полковник П. М. Янченко и Герой Советского Союза В. В. Корсаков, чей танк первым ворвался в горящую многострадальную столицу Польши.

И вот на горизонте засияли звездной россыпью ее ночные огни. Я знал, что Варшава была до основания разрушена гитлеровцами, и был радостно удивлен, увидев прекрасный новый город с высотными домами. Нас сердечно встретили представители польского Главного управления Союза борцов за свободу и демократию. Среди встречавших взор сразу выхватил седого красивого мужчину. Да, это он! Бывший партизанский разведчик Станислав Вроньский, ныне известный историк, министр культуры и искусства Польской Народной Республики.

Станислав Вроньский пригласил к себе на квартиру бывших советских партизан, товарищей по оружию. В беседе принимали участие партизаны Борис Шангин, Николай Гнидюк, Петр Брайко. Мы вспомнили многие совместные походы и бои, погибших друзей. Потом заговорили о нашей мирной жизни, о нашем труде. Увлекшись воспоминаниями, не заметили, как пролетела ночь и над крышами занялась утренняя заря.

Узнав о том, что я пишу книгу о действиях партизанского отряда имени Пожарского на территории Польши, Вроньский заметил:

— Это очень хорошо. Мы Вам поможем в этом большом и нужном для наших народов деле.

Когда весной 1972 года началась кропотливая работа по сбору дополнительных материалов, относящихся и к далеким временам войны, и к дням сегодняшним, польские друзья приняли в ней самое горячее участие.

Прошедшие годы неузнаваемо изменили облик таких знакомых когда-то мест.

Довоенный Санок — захудалый деревянный городишко, который славился грязными кабаками и имел единственное промышленное предприятие — завод по изготовлению телег. Санок 1972 года — центр повита (района), насчитывающий до 30 тысяч жителей. Только на автобусном заводе «Автосан» занято свыше восьми тысяч рабочих и служащих. Рядом со старым городом растет новый — светлые многоэтажные дома, широкие улицы, скверы.

Первый секретарь повитового комитета Польской объединенной рабочей партии товарищ Богуш живо заинтересовался работой по исследованию деятельности партизанского отряда имени Пожарского. Он пообещал помочь разыскать наших боевых товарищей, побеседовать с ними.

Волнующей была поездка с бывшими бойцами отряда в деревушку Дыдня — в то самое место, где 10 мая 1944 года приземлилась наша десантная группа.

— Вот здесь упал тогда парашютный мешок, а вон там, около речушки, приземлились десантники, — рассказывал Ян Индык, добрый, словоохотливый человек. Ныне Ян — пенсионер, живет в Саноке. Он до мельчайших подробностей помнит ту ночь, когда попал под купол парашюта радистки Александры Луневой.

— Пропавший мешок был обнаружен только утром, когда гитлеровцы приехали в деревню, — рассказывал Индык. — Именно он больше всего напугал оккупантов — ведь в нем оказалось оружие… Каратели сообразили, что ночью приземлились не просто армейские разведчики, которые, возможно, уйдут в другой район. Если десантники имеют с собой запасное оружие — значит, это организаторы партизанского движения и они отдадут оружие польским антифашистам. Забегали гестапо, жандармерия, заметались по району карательные отряды.

Индык показал место, где преданный оккупантам староста пытался проверить у Имаса документы, подробно рассказал о бое.

А вот и «тропа» Михаила Имаса. Крутой склон горы, с которой открывается вид на большое село Лишню. Его окрестности были районом первой дислокации пожарцев. Внизу, в лощине, вьется новая магистраль.

— Дорогу к Лишне со стороны Санока построили после войны, — пояснил Пастущак. — Раньше к нам можно было попасть только через переправу. Лодки держал наш человек — Петр Баран.

Жилище Барана находится метрах в ста от Сана. Это типичный сельский дом, обшитый снаружи досками. Внутри — чисто, уютно, на стенах фотографии.