Без вождей. Декоммунизация в лицах

В годы Великой Отечественной войны памятник сбросили с пьедестала нагрянувшие в село немцы. Однако сельчанам удалось под покровом ночи уволочь вождя и надежно упрятать до окончания военного лихолетья. После изгнания иноземных захватчиков Ильича вернули на пьедестал. А отбитую при падении руку заменил деревянным протезом местный плотник — сельский папа Карло.

И стоял долгие годы Ильич, указывая жителям Тарасовки направление движения к липовому светлому будущему липовой же рукой.

А еще, как выяснили мы, оказавшись с вождем лицом к лицу, при падении Ленин нос повредил и подбородок. В связи с чем кому-то из местных гончаров пришлось принял ненадолго на себя миссию… полубога: ему ж не для обычного человека глину пришлось замешивать, а для самого вождя.

Это исключительно политический вопрос был.

Рука, правда, у гончара не твердой оказалась — возможно, волнение дало о себе знать: подгуляли нос и подбородок Ильича.

Когда настало время чубарей

Театрал Щорс, к слову, был военным фельдшером. И он вовсе не погиб в бою с Галицкой армией в 1919 году, как об этом уверяли большевики. Его свои же ликвидировали: есть акт медицинского освидетельствования тела Шорса — после эксгумации в 1949 году, где указано, что «красного командира» застрелили сзади в упор.

«Железный» же Феликс даже гимназию не закончил — настолько бестолковым был. «Серость, посредственность, без каких-либо ярких способностей», — вспоминал о нем маршал Польши Юзеф Пилсудский, учившийся в той же гимназии.

Маршал своими словами лишний раз подтвердил мое убеждение, что именно из серых посредственностей — если в Истории смута случается, и выходят тираны и деспоты.

Причем Ленин в числе тиранов — первый. Вот, к примеру, что он об Украине говорил:

«На Украине имеются громадные запасы, излишки хлеба. Мы должны не менее трех тысяч рабочих железнодорожников, частью крестьян из северной России, двинуть на Украину».

Или:

«Деревенские общины [Украины], которые не поддаются никаким призывам, будут выдвигаться на „черную доску“ либо будут переводиться в разряд штрафных».

И вот еще:

«Поместить полтора миллиона армии на Украине, чтобы они помогали усилению продработы, будучи сугубо заинтересованы в ней, особо ясно сознавая и чувствуя несправедливость обжорства богатых крестьян на Украине».

А потом — в начале тридцатых, настанут времена чубарей, которые вспомнят и о «черных досках», и о миллионной армии. И Украина потеряет четыре миллиона человек. Столько набирается умерших от голода в страшные 1932—33 годы [неофициальная, пожалуй, более близкая к истине цифра — восемь миллионов].

Я объясню, кто не в курсе: большевистская власть тогда сплошь и рядом заносила — за невыполнение умышленно завышенного плана хлебосдачи, на «черные доски» не общины даже, как советовал Ленин, а целые села, из которых тут же вывозились запасы продовольствия. А выезды из сел блокировали вояки ГПУ, пришедшей на смену созданной Дзержинским ВЧК.

И села вымирали. Это было целенаправленное уничтожение украинского крестьянства.

Кстати, кто запамятовал: в субботу, 25 ноября, — День памяти жертв Голодоморов в Украине.

Между прочим, на бердянской трассе — за селом Конские Раздоры, в начале лета 2018 года я видел указатель: «Чубаревка — 18 км».

Это указатель в прошлое, понял я, от которого мы пытаемся избавиться.

Не забыть его, а избавиться навсегда. От его кошмаров.

Формирующаяся в Пологовском музее экспозиция — с вождями [и обязательным правдивым рассказом о них], — это своего рода прививка от того кошмарного прошлого.

А теперь я расскажу об открытиях, сделанных музейщиками Полог.

Могильные камни с загадочными письменами

Совсем недавно в пологовоском краеведческом появились три старинные надгробные каменные плиты. Две — с надписями на иврите, третья — с письменами на немецком.

Одна из плит передана в музей жительницей села Федоровка [бывшая, напомню, Чубаревка] Валентиной Кейд. Обнаружила она ее у себя земельном участке.

При этом никакого кладбища поблизости никогда не было. Как будто с небес плита упала.

Дореволюционная стилистика письма на ней [а это иврит], подчеркивают работники музея, характерная орнаментация, и то, как она была искусно выполненная, может свидетельствовать о высоком статусе покойного. Сделав несколько фотографий, пологовцы обратились за помощью в запорожскую синагогу, где им и помогли с переводом:

«Богобоязненный, уважаемый ребе Дов Тов, сын раввина Пинес Иехиель Михаэля, вечная ему память. Умер 20-го Нисана 5662 [28 марта 1902]. Пусть душа его покоится с миром».

К сожалению, подробностей об «уважаемом ребе» выяснить пока не удалось. Зато о его отце, тоже упомянутом на надгробной плите, известно следующее: