Без времени

— Ты с кем играешь? — неслось ему вдогонку, но этих слов он уже не слышал. Или не хотел слышать…

Он легко несся по утреннему городу, скользя по пушистому снегу, который теперь радовал его, шел своим коротким маршрутом, зная, куда идет. Он был абсолютно уверен в этом. Неподалеку на скамейке заметил миниатюрную фигурку женщины. Вспомнил, что каждый день проходил мимо нее, проходил, не замечая, но сейчас неотрывно смотрел на нее, сокращая ненавистное расстояние. А женщина сидела и тоже смотрела на него. Она ждала его. Это была Арина. Он узнал ее. Она была такая же, как и прежде, какой он только что ее нарисовал. Нарисовал в своем воображении и на картине. А картина эта ждала их дома. Он выполнил свое обещание…

Подошел ближе, сел на скамейку рядом, взял ее за руку, и родное тепло передалось из ее рук.

— Я не смогла уйти от тебя, — прошептала она, — я пыталась, но не смогла.

— Здравствуй, моя собака, — сказал он ей и обнял. Потом посмотрел ей в лицо. На него смотрели синие бездонные глаза, которые он так любил когда-то, а вокруг них…

Он не верил своим глазам! Он был потрясен! Этого не могло быть! Вокруг глаз виднелись маленькие морщинки, волосы ее были совершенно седыми, взгляд был усталым, потерянным, и только где-то в глубине его затаилась маленькая искорка счастья и горечи, которая все перевернула в его душе. Он не сумел ей помочь! Он лишь сумел найти ее, но уже снова терял, и откуда-то шепотом, словно эхом, донеслись страшные слова:

— Ты с кем играешь?..

Глава 3 В один день и час

Так получилось, что жизнь отобрала у них эти три дня. Три года или три жизни, это уже было не важно. Они медленно шли по дороге домой и молчали. Навстречу им попались два человека. Два крошечных существа. Один поддерживал другого под руку. Они шли и о чем-то разговаривали, спорили, не замечая никого. Потом неожиданно замерли и посмотрели на Петра, потом на Арину, снова на Петра. Им было хорошо вдвоем, но теперь они смотрели своими удивительно одинаковыми глазами и как будто все понимали. Им было нечего сказать — есть вещи, которые преодолеть невозможно и объяснить тоже, только понять, а они понимали. Но, наверное, это не мало. Они молча кивнули им и пошли своей дорогой. А какой длины будет у них этот путь и сколько им еще держаться за руки, этого не знал никто. Оставалось лишь уповать на время: «И чтобы в один день и час…»

Арина увидела картину и была поражена. Долго стояла, смотрела на нее и не понимала, смотрела и молчала. Он только видел ее спину, но показалось, что она плачет, а с картины смотрели на них молодые люди и их дети — все они сидели на своей горе, и маленький кораблик в нетерпении раздувал паруса, а уютный белый домик приглашал зайти и остаться там навсегда.

Наконец Арина вымолвила:

— Прости меня, — больше не произнесла ни слова, а во флаконе оставалась последняя таблетка. Она спокойно открыла стеклянный флакон, задумалась на секунду, достала ее оттуда и выпила. Теперь они могли надеяться только на себя…

Они знали, что сегодня что-то произойдет, оба чувствовали это и вечером снова легли в одну постель, как и прежде. Просто держали друг друга за руку и молчали. Как это удивительно — чувствовать родное существо, ощущать его так близко, не мчаться по дорогам или крутым склонам, заполняя или покупая жизнь, не плыть в бесконечности океана, оглядываясь на чужие страны и города. Не ходить на чужие праздники, не сидеть в ресторанах или на верхушке вулкана, а просто, взявшись за руки, слушать, как рядом бьется родное сердце. Разве бывают минуты близости, которые могут заменить такое простое действо — держать кого-то за руку и думать о Нем. О Ней… Все оказалось просто! И ничего больше не нужно…

«Как хочется уйти с ней в один день и час. Стать таким же, как и она, добавив годы. Повзрослеть, постареть и уйти вместе с ней», — думал он, вспоминая ту сокровенную комнату, где побывал сегодня. Там, где исполнялись все желания, где все тайны мира были разложены по полочкам, стоило только протянуть руку. А так хотелось ее протянуть…

Арина была рядом. На мгновение ей передалось это неуловимое чувство, она как будто прозрела, почувствовала это прикосновение и трепетала от неожиданной волны, захлестнувшей все ее существо. Она впервые в своей жизни почувствовала это «время» и теперь растворялась в нем. И время остановилось. Время стало послушным и отдавало, дарило ей себя, как то солнце над верхушкой горы, которое так любило ее, как черная гора, по которой неслась она без оглядки, как картина, которую нарисовала по мановению или чудесному прозрению. В этот миг словно двери или врата открывались перед ней, а там… Оставалось только протянуть руку…

«Как хочется вернуться к нему, проснуться, снова быть молодой и подарить эту длинную жизнь ему», — думала она, возвращаясь оттуда, словно ухватив с собой частицу маленькой звезды. Может быть, не звезды, хотя бы искры. Только очень и очень яркой…