Без времени

«А что, хлеб больше в этом районе не едят?» — подумал он. Мимо прошел старик. Он узнал в нем своего соседа. Тот его не узнавал. Да и какая теперь разница. Тогда — один за одним ушли сначала папа, потом мама. Это случилось, когда ему было всего двадцать пять, и он больше не смог оставаться здесь. Поменял квартиру на другой район и уехал. Он оглянулся на свой дом, и ему показалось, что прощается с ним и видит его в последний раз.

Дальше шел по улицам, сам не зная куда, и печальные воспоминания постепенно оставались позади, во дворе его юности.

Вот еще одно знакомое место. Ноги сами привели его сюда. Та самая деревянная скамейка. Надо же, сохранилась и сохранила воспоминания. Тогда ему было восемнадцать, а к НЕЙ подниматься было нельзя — там родители, бабушка, дедушка… И к нему было нельзя. Они сидели здесь и целовались на этой лавке. Тогда эти улицы после института и лекций стали их домом на целый год. Так же светило солнце, и никуда от этой лавки не хотелось уходить. А однажды он вошел в этот двор и увидел их. Ее и его друга. Они сидели и целовались. На этой же лавке. Нет, они не обманывали его, и она ему ничего не обещала. Просто так получилось. Он простил их. Но это было в последний раз, когда он кому-то что-то прощал. Потом даже взял в свою фирму его, теперь уже ее мужа. И этот ее муж теперь решился просить у него тот самый тендер. Нет, он опять не обманывал его и просто честно хотел выиграть. А просил лишь о том, чтобы он не использовал свои связи… Кстати, как там они? Надо как-нибудь позвонить. Он в последний раз оглянулся на эту скамейку — и сейчас там сидела какая-то парочка…

Он шел дальше. Как хорошо сейчас было на этих улочках, освещаемых таким немосковским солнцем! Солнцем на импорт. Он подумал, что в последние годы и шагу не ступал по этому городу. Из офиса в машину. Из машины в ресторан. Оттуда на прием, презентацию и так далее… Ходил лишь по беговой дорожке и в своем доме — одиноком логове. И только уезжая куда-то, чувствовал себя человеком. Он смотрел по сторонам, и радовался людям, которые шли ему навстречу, и готов был сделать все для каждого из них…

— Брат, не найдется червончика?

— Простите? — он остановился.

— Десяточку не подкинете — не хватает.

Два мужичка стояли у столика рядом с киоском и пили пиво. Он полез в карман. Достал оттуда купюру.

— У меня только пятьсот.

Мужики оживились, глаза заблестели.

— А может, строим?

Он прекрасно помнил этот жаргон, когда люди выпивали на троих. Еще когда студентом разгружал вагоны, так говорили, и с тех пор ничего не изменилось. А почему это должно меняться? Просто им нужно выпить. Пожалуй, и ему тоже. Он протянул деньги, один из них буркнул:

— Сейчас, мигом.

И через две минуты сдача аккуратно лежала перед ним, а водка наливалась в кружки с пивом. Он был уверен, что сдачу до копейки тот вернул и положил перед ним. Здесь были те правила, которые не изменятся никогда. Это там, наверху, будут воровать миллионами, а здесь этот мужик, у которого не хватало червонца, будет абсолютно честен с тем, кого видит в первый раз, но с кем сейчас выпивает.

— Получку получил, гуляешь?

Он ответил:

— Ну, вроде того.

— Ты извини, нам второй месяц не платят. Вроде бы обещают на этой неделе… Тогда моя очередь будет… Ты в пятницу в это время подходи, налью. Мы, как обычно, здесь же и стоим…

Они выпили еще.

— Часы у тебя красивые. Мне жена такие же хотела за полторы тысячи купить, но потом, наверное, решила, что пропью, и не купила. Твоя тебя любит больше.

— Я не женат, — сказал он.

Другой вступил в разговор.

— Вон, какая тачка проехала. У него, небось, часы не за полторы тысячи, а за двести баксов.

Бутылка неожиданно издала прощальное бульканье и закончилась.

— Может, повторим? Ты как? — первый тактично задал ему этот вопрос.

Он снова вынул деньги и протянул ему. И не хотелось никуда уходить — ему было интересно с ними. Вторая бутылка пошла по кругу.

— А может, закусим? — предложил он.

— Можно.

Мужики скромно потупили глаза, а он уже тащил из киоска бумажные тарелки с какой-то шаурмой, пирожками, сосисками. Они выпили еще.

— Ты чего. Случилось что-то? — с участием спросил первый.

— А почему спрашиваешь?

— Вид у тебя какой-то, как сказать, неприкаянный… Как будто потерянный какой-то.

— Кому рассказать, не поверишь, — ответил он. Дал еще денег их второму приятелю, и тот без звука побежал в магазин за углом. Через минуту принес третью бутылку.

— Ну, давай говори, чего там.

Он сам разлил водку в бокалы с пивом и подумал: «Почему бы нет?»

— Друга я обидел… Понимаете, он денег попросил — кредит отдавать надо было. Вот он попросил, а я не дал.

— А у тебя они были — эти деньги? — спросил первый.

— В том-то и дело, что были.

— И это вот сейчас ты ему их не дал, а теперь с нами пропиваешь?

— Да нет, это еще триста лет назад было, — ответил он.

— …А, понятно. А ты вроде Кощей Бессмертный.

Мужики выпили еще, помолчали. Второй подключился к разговору.

— Да не важно, сейчас или триста лет назад. Друг-то настоящий был? А то настоящий друг только один и бывает.

— Настоящий. Выросли вместе.

— Тогда надо было дать.