Без жалости

— Мы дали ей успокоительное, — ответил врач. — Сейчас она, наверно, спит.

— Да, спит, — подтвердила Сара, пересекая гостиную по пути к кухне. — Я только что проверила. Бедняжка, она так измучилась. Ей пришлось столько времени провести без сна. Сейчас она навёрстывает упущенное.

— Но если она принимала снотворное...

— Джон, тело странно реагирует на наркотики, — объяснил Сэм. — Оно борется против них или пытается бороться и в то же самое время привыкает к ним, становится зависимым от них. В течение некоторого времени сон будет для неё серьёзной проблемой.

— И вот что ещё, — добавила Сара, — она чего-то смертельно боится, но отказывается говорить об этом... — Сара замолчала, затем решила, что Келли нужно знать. — Её телом злоупотребляли, Джон. Я не расспрашивала об этом — все должно открываться постепенно, шаг за шагом, — но кто-то обходился с нею очень жестоко.

— Вот как? — спросил Келли с дивана. — Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что её подвергали сексуальному насилию, — ответила Сара спокойным профессиональным голосом, скрывающим её личные чувства.

— Вы имеете в виду изнасиловали? — тихо спросил Келли, ощущая, как напрягаются мышцы у него на руках.

Сара кивнула, не в силах теперь скрыть своё отвращение.

— В этом почти нет сомнений. И, по всей вероятности, неоднократно. Кроме того, видны свидетельства физического насилия на её спине и ягодицах.

— Я не заметил этого.

— Вы не доктор, — напомнила Сара. — Как вы встретились?

Келли рассказал, вспоминая взгляд Пэм и понимая теперь, что он мог значить. Почему он не заметил этого сразу? Почему он упустил столько вещей? — негодовал на себя Келли.

— Значит, она пыталась бежать... Интересно, может быть, тот же самый мужчина снабжал её барбитуратами и пытался приучить к ним? — задумчиво произнесла Сара. — Приятный парень, кем бы он ни был.

— Вы хотите сказать, что кто-то избивал её и затем хотел приучить к употреблению наркотиков? — спросил Келли. — Но зачем?

— Келли, ты должен её понять... но она была, по-видимому, проституткой. Сутенёры контролируют таким образом своих девушек. — Сара Розен ненавидела себя за то, что ей пришлось сказать это, но дело прежде всего и Келли должен знать правду. — Она молодая, красивая, в юности убежала из трудной семьи. Физическое насилие, недоедание — все это совпадает с главными признаками.

Келли смотрел в пол.

— Но ведь она не такая. Я не понимаю.

Однако кое-что он теперь понимал, напомнил он себе, оглядываясь назад. То, как она прильнула к нему и втянула его в это. Что во всем этом было профессиональным умением, а что — обычными человеческими чувствами? Это был вопрос, на который ему не хотелось отвечать. Как сейчас правильно поступить? Следовать велению рассудка? Или зову сердца? И куда все это может его привести?

— Она сопротивляется, Джон. У неё немало смелости, крепкий характер. — Сара села напротив Келли. — Она занималась этим больше четырёх лет, делала Бог знает что, но в ней есть что-то, не позволяющее ей сдаться. Однако в одиночку ей не справиться. Она нуждается в вас. Теперь у меня есть вопрос. — Сара посмотрела на него. — Останетесь ли вы с ней, чтобы помочь?

Келли поднял голову, взгляд его голубых как льдинки глаз остановился на Саре, пока он проверял свои внутренние чувства.

— Вы, ребята, на самом деле приняли все это близко к сердцу?

Сара сделала глоток коктейля, который приготовила для себя сама. Она была невысокой женщиной, крепкой и излишне полной. Судя по причёске, её черные волосы не знали парикмахерской несколько месяцев. На первый взгляд она походила на женщину, которая, если сидит за рулём автомобиля, вызывает ненависть водителей-мужчин. Но говорила Сара голосом, полным страсти, а её умственные способности уже стали совершенно очевидными для Келли.

— Вы имеете представление о том, насколько ухудшилась обстановка с наркотиками? Десять лет назад злоупотребление наркотиками были настолько редким явлением, что они ничуть меня не беспокоили. Да, конечно, я слышала о них, читала статьи из Лексингтона, а временами к нам попадал наркоман с признаками отравления героином. Впрочем, таких случаев было немного. Люди думали, что это проблема только для черных. Никто не обращал на неё серьёзного внимания. И вот теперь мы расплачиваемся за эту ошибку. Если ты обратил внимание, все теперь изменилось — практически за несколько месяцев. Если не считать проект, над которым я сейчас работаю, все остальное время я посвящаю детям, ставшим наркоманами. Я не была специально подготовлена к лечению детской наркомании. Я — учёный, специалист в области взаимодействия противоположных систем, химических структур, создания новых лекарств для лечения особых заболеваний, — но теперь я вынуждена тратить почти все время на клиническую работу, пытаясь спасти детей, которые по своему возрасту должны лишь учиться пить пиво, а не накачивать свои организмы химическим дерьмом, запрещённым к изготовлению вне проклятых лабораторий!

— И все равно ситуация ухудшается, — мрачно заметил Сэм.

Сара кивнула.