«Снова ночная съемка. После ужина окружили офицеры. Поголовно пьяные. Один сразу впился как клещ, цитирует Уайльда: «Актер — или жрец, или паяц!» Подтекст такой: можешь снимать свое глубокомысленное кино (между ними уже такой слух пошел), а народу «Зайцы» твои нужны!»
«Хорошая была съемка у Абдрашитова. Снимали сцену, как Вельзевул, то есть я, сделав все дела, улетает... Складывается неожиданный образ: белый дьявол, теоретик, даже идеалист».
«Фрумин снимает хорошо, как будто скрытой камерой. У Саввиной роль замечательная, особенно сцена, когда школьники покупают цветы для какого-то мероприятия, а она их блюдет».
«Это был самый значительный период в моей жизни — те девятнадцать лет в БДТ. И самый мучительный. Вот такой парадокс. Но мучения всегда забывались, когда я шел к нему на репетицию. Он очень любил и наше ремесло, и нас самих. Он исповедовал театр личностей».
«Объявили перерыв. Решил пообедать дома, благо пять минут ходу. «Пойду в гриме Федора Михайловича, даже пальто снимать не буду. Интересно, как отреагируют на улице? Посмотрите, вон живой Федор Михайлович идет!» — так думал я. Ничего подобного. Ноль внимания. Все смотрят так, как будто я здесь каждый день хожу».
«На первой же репетиции «Кроткой» объявил Додину, что готов стать чистым листом бумаги. Перерождение клеток, всех внутренностей организма, полное раздевание — во имя того, чтобы стать грудным младенцем».
«По-моему, не было никакого приглядывания. Сразу возникло ощущение контакта. Он мог подолгу сидеть и молчать, а я в этот момент — его разглядывать. Потом наступала его очередь разглядывать меня...»
«И это странное объяснение, авторское: «Была в нем какая-то складка, которую он ни за что не хотел оставить».
«Разродились наконец «Дядей Ваней». О спектакле особо не спорят, но говорят все... К Борисову нужно еще привыкать, но зато — мужик, ничего не скажешь!»
«Мой брат выступает в роли духовного наставника. Лев читает молитвы, живет в храме, рассказывает притчи и объясняет смысл жизни. А я это слушаю и диву даюсь».
«Ездил на премьеру немецкого фильма «Аткинс». Диковатый человек, уходящий от цивилизации...»
«Этот рыжий гаденыш смотрит на меня влюбленными глазами. Зовут его Рокки — по родословной. В честь Сталлоне. Но откликается и на подпольное имя Кеша. (А это в честь кого?)»
«Вчера показали «По главной улице с оркестром». Мою тему удалось вытащить — насколько позволял материал. Хотя «глубже глаза и уха» в зрителя не попадет... Одну сцену неплохо сыграл с Олегом Меньшиковым — этот молодой человек, по-моему, очень талантливый. Дай Бог ему хороших ролей!»
«Стихи перед публикой читал неоднократно, но это первый мой сольный. Я уже пожалел, что согласился на предложение Зала Чайковского. Поздно. Концерт вечером, но уже сейчас ощущение, будто на эшафот собрался. Буду читать Пушкина...»
«Поучаствовал в балете — с Васильевым полечку станцевал. Кости до сих пор болят... На даче встретила меня председатель кооператива: «Видела... видела, как ты вы-козюливал».
«В Юрзуфе поучаствовал в Пушкинском фестивале... Я читал элегию «Погасло дневное светило» — она в этих местах была написана».