Безальтернативная реальность

– Хорошо еще, что хоть это знаешь. А то у тебя какие-то отрывочные сведения обо всем, словно ты с Луны свалился. А вот твоего Николая Михайловича Саакашвили за аморалку – развод с сестрой такого человека – хотели выгнать из партии и даже уволить из института (он тогда был заместителем директора). И пусть этот «батоно Нико» до конца дней своих благодарит тогдашнего первого секретаря Компартии Грузии – генерала Василия Мжаванадзе, который за него заступился! И не только заступился, но даже назначил директором института! Правда, произошло это в 1972 году. А всего лишь через год после развода этот моральный урод и разложенец Саакашвили женился на другой женщине, причем полностью беспартийной личности. Сейчас у этого типа от второй жены (кстати, армянки по национальности) – две дочери…

– Дочери?!

– Да, дочери! Но твоего Саакашвили все равно уволили с поста директора. Случилось это в 1973 году, когда первым секретарем ЦК КП Грузии стал товарищ Викентий Микеладзе, вторым секретарем – товарищ Борис Васильев, а третьим – товарищ Солико Хабеишвили.

– Хабеишвили?!

– Да! А ты и Хабеишвили знаешь?

– Нет, просто видел пару раз…

– По телевизору, наверно. Вот этот Солико как раз и уволил твоего Николоза Саакашвили с поста директора института курортологии, причем окончательно и бесповоротно! И стал работать Саакашвили заведующим кабинетом лечения радоновыми ваннами.

– А калбатоно Гиюли вышла замуж повторно?

– Конечно же, вышла!

– А за кого конкретно, не знаете ли, случайно? – спросил Феликс.

– Знаю, случайно, – передразнил Феликса собеседник. – За ленинградского профессора – юриста Анатолия Медведева! У них – двое сыновей.

– А этих сыновей не Михаилом и Дмитрием зовут? – поинтересовался Феликс на всякий случай.

– Сейчас уточню, – ответил собеседник, достал рацию и позвонил кому-то, отвернувшись в сторону от Феликса. Меньше чем через минуту он повернулся к Феликсу лицом и удовлетворенно хмыкнул:

– Так оно и есть! Ты точно угадал! Михаил Медведев и его младший брат Дмитрий работают в Ленинграде. Хотя они и молоды (чуть за тридцать), но оба считаются отличными юристами по вопросам гражданского права.

– В этой реальности Михаил Саакашвили и Дмитрий Медведев оказались родными братьями, – чуть слышно прошептал Феликс, разговаривая сам с собой. – А где работает калбатоно Гиюли?

– Сейчас она работает деканом факультета общих знаний в Минской спецшколе международных отношений. Готовит моих коллег… Надеюсь, тебе не надо объяснять, где я работаю?

– Не надо! Я уверен, что Вы – сотрудник органов госбезопасности!

– Правильно! Даже последний идиот в нашем СССР – и тот бы догадался! Значит, ты все-таки – советский человек… Ну, чего ты смотришь на меня, как Ленин на буржуазию? Или ты еще не переварил всю полученные от меня сведения?

– Просто с ума можно сойти! – пробормотал Феликс, у которого в голове никак не умещалась информация о причудливых превратностях судьбы в этой реальности.

– Куда уж еще тебе с ума сходить… А ты, между прочим, зубы мне не заговаривай! Эти кругляшки, которые мы нашли у тебя в кошельке, явно изготовили американские империалисты и их пособники – израильские сионисты. Знаешь, что за такое полагается?! Правильно, «вышка»! Нет, не бакинская газета для нефтяников, а высшая мера наказания… Но мы тебя не тронем. Ты, гражданин хороший, просто обязан стать нашим сотрудником. Разумеется – негласным. Таких граждан в нашем советском обществе уважают и даже боятся…

– Стукачом?

– Я тебе дам – «стукачом», жид пархатый!

– Почему Вы называете меня жидом и вообще – тыкаете!

– Ты, видимо, наивно полагаешь, что мы не успели пока расколоть твое иудино происхождение? Не надейся!

– А что, евреем быть позорно?

– Евреем? Нет! А вот жидом – очень позорно, особенно в наше время. А тыкать я тебя буду, потому как обращения на «вы» ты пока не заслужил!

– А что, это еще надо заслужить?

– Еще как надо! А пока, для начала, пройдем в парк, где выступают эти доморощенные поэты-стиляги, так называемые диссиденты.

– А вы им разве разрешаете выступать?

– Вот видишь, и в тебе заложена пролетарская искра! Не удалось нашим заклятым западным врагам зомбировать тебя до конца, хотя мы тебя еще не до самого конца раскусили! Сидит, значит, где-то глубоко в твоем подсознании дух народной борьбы против всяких стиляг и диссидентов… А насчет выступлений – пусть выступают! Не то всякие империалисты сразу станут визжать, что мы здесь якобы ущемляем свободу слова и вообще – права человека… Но, конечно, далеко не всем разрешаем выступать. Большинство этих типов мы сейчас перевоспитываем…

Феликс представил себе методы перевоспитания, хорошо знакомые ему по гулаговским книгам Солженицына и Шаламова, и в глубине души содрогнулся.

– И что я должен делать в парке?

– Ничего особенного! Слушать, запоминать! Можно даже записывать – но так, чтобы никто не засек тебя. Или ты думаешь, что ты один такой во всем Эсэсэре – негласный помощник?

– Так ведь…

– Потом никто не будет разбираться, так ведь или не так! Поэтому на первых порах я буду вести тебя, буду с тобой неотлучно!

– Что, и в сортире?