Читаем Безбашенная полностью

Безбашенная

Янка Рам

В целом ощущения от него достаточно приятные, и я не чувствую ничего критичного.

Сажусь. В машине тепло, снимаю капюшон, наушники.

Присаживается рядом.

— К тебе или ко мне? — провокационно глядя на меня в зеркало дальнего вида.

— Ко мне, конечно, — невозмутимо отвечаю ему я.

Чуть заметно осаживается, сжимая губы, чтобы не улыбаться.

— Какая решительная! Даже имени моего не спросишь?

— Ты будешь… ммм… — тоже прячу улыбку. — Семьсот двенадцатый.

Это номер его тачки.

Прыскает со смеху.

— Круто! А ты будешь… — задумчиво.

— А я буду, да! — ухмыляюсь я, выкручиваю на максимум звук в его тачке, не позволяя парировать.

Перехватываю его за ворот спортивной толстовки. Тяну к себе.

Растерянно поддается моим рука, облизывая губы.

Разбежался. Веду носом вдоль его челюсти. Чувствую как в нем мощно бьется кровь. Она бросается ему в лицо. Не от смущения, скорее от резкого и неожиданного перехода в его личную зону. Он был настроен как хищник, а оказался в роли жертвы. Это фрустрирует, да.

Хороший запах… Отпускаю, слегка отталкивая в грудь для придачи ускорения.

Застывает, поднимая вопросительно бровь.

Делает музыку тише.

— Ты меня понюхала?..

— Разве не так определяют пригодность еды?

— Я — еда?

— Ну ты же хочешь ко мне домой, нет?

— Пожалуй, покормлю тебя для начала где-нибудь! — посмеиваясь качает головой. — А ты у нас опасная, да?

— Я-то? — немного оскаливаюсь в ответ. — Ну что ты… Не бойся! Смотри какой ты крепкий мальчик. Всё выдержишь!

— А где сейчас те семьсот одиннадцать, что были до?

— Дома покажу, — ухмыляюсь я.

— Слушай, — смеется он, выжимая газ. — Ты прикольная! А почему так запросто садишься в тачку к незнакомцу? Может, я маньяк сексуальный?

— Сексуальный маньяк у нас я, — показываю я ему язык. — А ты у нас жертва. Веди себя соответственно, не сбивай мне сценарий.

— Ладно! Что у нас по сценарию?

— По сценарию у нас…

Прости, семьсот двенадцатый, но ты попал!

— … Перфоратор.

— В каком смысле?! — рывком тормозит он на светофоре.

И я угораю.

— Не скучные ассоциации, да?!

— Вообще… — оттягивает он нервно ворот толстовки.

— Перфоратор, гардина, шторы. Решишь такую задачку?

— Попробуем… а потом?

— А потом пицца и чай.

— Уже интересней. А дальше?

— А дальше, я тебя поцелую с благодарностью в нос, и отпущу с миром, не притронувшись к твоему «перфоратору» и не спросив имени. Это мой максимум!

— Реально, маньячка…

<p>Глава 1 — Пиры на горизонтах (часть 2)</p>

Моя сессия закрыта. С горем пополам, но на отлично.

Есть, правда, один маленький нюанс. Моя несостоявшаяся комиссия. Но, по разрешению ректората, данный экзамен перенесен для меня на следующий семестр, в связи с отсутствием состава комиссии. Александр Владимирович расстарался! И мне не удалось поймать его сегодня, когда я закрывала сессию, чтобы сказать спасибо.

И поэтому я беру телефон и делаю то, что вообще-то делать нельзя. Пишу ему искреннюю благодарственную оду о том, что он лучший.

И он делает то, что тоже, вообще-то делать нельзя в нашей с ним ситуации. Отвечает:

«Надеюсь, это не сарказм? Потому что помочь тебе было очень трудоемко.».

«Это не сарказм. Я покорена.»

«Туманова… я бы тебе мог многое написать сейчас, но не хочу создавать такой компромат, как переписки со студентками. Испарись! Я хочу отдохнуть.»

«И это правильно! Ваши переписки могут попасть не в столь благонадежные руки, как мои. А то, что Вы хотели бы мне написать я знаю и так. Испарилась. Хорошо Вам отдохнуть.»

Листаю зачетку.

На отлично!! Стипендия! Это не так уж и много, но пусть будет, как страховка. Вдруг, мне реально придется экстренно менять работу? Путь в общагу теперь закрыт. У родителей я брать не буду. А в кармане у меня… Пока еще вполне себе, кстати.

Телефон пиликает смской.

Семьсот двенадцатый: Занята?

Маньячка: Занята.

Семьсот двенадцатый: У меня с собой перфоратор…

Ха-ха… — вспоминаю, как мы с ним весело развешивали шторы и стебались над темой "перфоратора". Горячо и вкусно.

Маньячка: Очень соблазнительно, но не сегодня, увы.

Семьсот двенадцатый: Когда?

Когда, когда… — задумчиво хмурюсь я.

Семьсот двенадцатый: Эй, сексуальная? Чего молчим? Когда?

Маньячка: Думаю.

Семьсот двенадцатый: Вообще-то, должен тебе признаться, что я уже внизу.

Маньячка: О, нет! Я не могу сейчас. Ко мне через полчаса приедут гости.