Безбашенный Хэллоуин

— И темно так… — продолжал я.

Он фыркнул.

— Ты же не боишься темноты?

— Нет, — торопливо ответил я. — Но мне не нравится в ней блуждать. Где тут у вас главная улица?

— Кажется, где-то там. — Он неопределенно мотнул головой. — На вечеринку хочешь?

— Хэллоуинскую? — я бросил взгляд на угловой дом. — Тебе сколько лет-то? Эти вечеринки, они ж того… придурошные, нет?

— Эта — особенная, — ответил он тихо. Повернулся и направился к дому.

Я поспешил за ним.

— А пожрать там найдется?

— Угу. Пожрать найдется. Это же вечеринка.

И я решил пойти с ним. Думаю, мы выглядели престранно — оба в одинаковых уродливых масках.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Норбэнд, — ответил он.

— Странное имя, — пробормотал я.

— Все зовут меня Норб, — сказал он.

— А я — Брэндон, — сказал я.

Он остановился у крыльца и повернулся ко мне.

— Так ты идешь на вечеринку?

— Пожалуй, — ответил я. — Только ненадолго. Скажешь потом, как мне домой добраться?

Он не ответил. Молча толкнул дверь и вошел в дом.

Я последовал за ним.

— Эй, тут же темень! — воскликнул я. — Что происходит?

12

Норб обернулся и посмотрел на меня сквозь прорези маски.

— Брэндон, ты чего такой нервный? — спросил он. — Вечеринка внизу, в подвале.

Я почувствовал себя идиотом. Благо, следуя за Норбом через дом, мог слышать голоса и музыку снизу. Норб распахнул дверь в подвал, и звуки вырвались оттуда с утроенной силой.

— Доволен теперь? — спросил он.

— Ага. Здорово, — ответил я. — Это твой дом?

И снова он проигнорировал мой вопрос. Он пошел вниз, перешагивая по две ступеньки за раз, и жестом велел мне следовать за собой.

Спускаясь, я видел мельтешение ярких огней и пляшущие по стене тени. Слышал, как ребята смеются и разговаривают, пытаясь перекричать настырное буханье танцевальной музыки.

Оказавшись внизу, я обнаружил, что стою в просторной комнате, разукрашенной для Хэллоуина: тыквы-наклейки ухмылялись со стен, ленты из черного и оранжевого крепа свисали с потолка.

Комната была полна ребят — как минимум тридцать-сорок мальчишек и девчонок, все — в праздничных костюмах. Несколько девочек танцевали в центре комнаты. Несколько ребят любовались ими, обмениваясь комментариями. Большинство же ребят разбились на группки по нескольку человек, беседовали и смеялись. Двое мальчишек зачем-то обматывались оранжевыми лентами серпантина.

— Это — Брэндон, — сказал Норб высокому костлявому пареньку в костюме скелета.

Скелет кивнул.

— А я — Макс.

— Брэндон проголодался, — сообщил ему Норб. После чего отвернулся и завел разговор с парочкой девочек в костюмах ведьм.

— Стол с закусками вон там, — сказал Макс. Он провел меня мимо танцующих к длинному столу, накрытому оранжевой скатертью. Я увидел груды печенья и пончиков, миски картофельных чипсов и два наполовину съеденных тыквенных пирога.

— Угости-ка Брэндона пончиками, — распорядился Норб, внезапно появившись у стола.

— Любишь пончики? — спросил Макс.

Я кивнул.

— Ага. Конечно. — Внезапно во мне проснулся зверский аппетит.

Он выбрал пончик с вершины груды и протянул мне. Его глаза пристально смотрели на меня из-под маски-черепа.

— Это особенный, — сказал он.

— Спасибо. Выглядит здорово, — ответил я и снял свою маску.

Норб и Макс стояли рядышком и смотрели, как я подношу пончик ко рту. Он был мягкий, пышный, щедро посыпанный сахарной пудрой. Все как я люблю.

Я откусил большой кусок. Прожевал. Хотел уже проглотить.

И застонал.

Я почувствовал на языке что-то липкое и теплое.

Я поднял пончик, чтобы рассмотреть поближе.

— Уй!

Что это там извивается и корчится?

Лилово-коричневые черви!

Я выплюнул пережеванный комок червей.

Черви так и полезли из пончика. Один обвил мое запястье.

С воплем омерзения я размахнулся, чтобы швырнуть пончик на пол.

Но Норб перехватил мою руку и насильно поднес пончик мне к лицу.

— Ешь их, Брэндон, — приказал он. — Давай. Съешь их всех.

13

Я попытался рывком высвободить руку.

Но Макс немедленно пришел на помощь Норбу. Вдвоем они не давали мне сдвинуться с места и пихали отвратительный пончик мне в лицо.

Они затолкали его мне в рот.

Я чувствовал, как черви извиваются на языке и щекочут горло.

Я начал давиться. Но они лишь запихнули его еще глубже.

— Жуй! Жуй! — кричал Норб.

Выхода не было. Я не хотел подавиться и подохнуть с полным ртом червей.

И я начал жевать.

От тошнотворного кислого вкуса у меня опять начались рвотные спазмы.

Глаза наполнились слезами. По лбу ручьями струился пот.

Я зажмурился и попытался вообразить, что ем что-нибудь безобидное.

Картофельное пюре, например.

Но картофельное пюре не корчится во рту!

Я задержал дыхание и сглотнул. Густой комок червей проскользнул вниз по горлу.

Наконец, я проглотил их всех.

Норб и его дружок отпустили меня.

Я отпрянул от них к кухонному столу, грудь тяжело вздымалась, меня всего трясло. Во рту стоял кислый привкус червей.

— Зачем? — выдохнул я. — Зачем вы это сделали?

Оба дружно расхохотались.

— Разве сегодня у нас не Хэллоуин? — спросил Норб и хлопнул Макса по ладони.

— Разве ты не любишь пугалки на Хэллоуин? — ехидно спросил Макс.

— Это не пугалки. Это просто мерзость! — рявкнул я. — Все, пока. Спасибочки. Я сваливаю.