Безбожный паладин (СИ)

До самых стен Центра нас никто не беспокоит. Сам город оказывается именно таким, как я и думал: огромные каменные стены, за которыми высятся шпили башен. Он настолько огромен, что стены уходят по обе стороны от ворот к горизонту, пропадая вдали. Через огромный ров перекинут подъемный мост, а сквозь великанский проход может пройти стадо слонов. Или рота танков. Несмотря на опущенный мост, решетка слегка опущена, а сами ворота надежно охраняются. Сначала кажется, что всего четыре человека недопустимо мало для такого здорового объекта, но потом я замечаю несколько бойниц выше и сбоку, из которых в нас целятся скрытые лучники. У входа стоит длинная вереница груженых телег, возле которых в нетерпении прохаживаются караванщики с наемниками. С болью в сердце замечаю несколько полуприкрытых клеток с тощими рабами внутри. К моему удивлению, внутри не только зверолюди, но даже эльфы и люди! Значит, они не жалеют никого, даже себе подобных. Сволочи...

Разумеется, наша процессия, не замедляя скорости, без очереди подъезжает к воротам, игнорируя толпу простых людей. Несмотря на то, что охрана мгновенно узнает гербы на щитах рыцарей и карету принцессы, ее все же тормозят для детального осмотра. Принцессу и ее служанку просят выйти, а саму повозку тщательно осматривают. Селестина не проявляет ни малейшего нетерпения, видимо, к таким мерам безопасности уже привыкли.

Связываюсь со своими, предупреждая о проверке. Когда до нас доходит очередь, то взглядам стражников предстает обычное содержимое груженой телеги: ящики, ткань, кувшины. Не обнаружив ничего представляющего опасность, они дают добро на проезд. Маскировка Гурри сработала на славу. Мы заезжаем внутрь вслед за бароном и принцессой.

Изнутри город потрясает воображение! Сразу после того, как мы миновали длинный узкий проход под крепостной стеной, перед нами открылась огромная площадь, по которой туда-сюда сновали кареты, повозки, лошади, люди и нелюди. Несколько стражников безуспешно пытались перекричать галдеж и шум, но на них практически никто не обращал внимания.

— Торговая площадь! — кричит барон с седла своего жеребца. — Будьте максимально бдительны! Лишиться тут своего кошелька, как два...

Дальнейшие его слова тонут в шуме. Рынок жадно поглощает нас, как сухая пустыня каплю дождя. Где-то впереди барон с проклятиями прокладывает себе путь, не стесняясь махать коротким кнутом. Охрана принцессы прет как танк, не сильно заботясь о тех, кто не успел отойти с дороги. Мы едем уже почти без помех по проторенному пути.

С высоты облучка повозки прекрасно вижу рынок во всех его достоинствах и недостатках. Кроме массы люда, озабоченного покупками и продажами, в толпе шныряют подозрительные типы, чьи лица скрыты капюшонами, надвинутыми по самые глаза, или просто наспех повязанными платками. Они ловко орудуют руками и инструментами, в доли секунды освобождая зажиточных покупателей от лишнего веса в виде увесистых мешочков с монетками, которые обыватели привыкли вешать на пояс или класть в рюкзак. Но стражники тоже не зря едят свой хлеб. То тут, то там, слышится слабый вскрик и двое парней в легкой кожаной броне заламывают руки очередному неудачнику, попавшемуся на краже. Разговор с воришками короткий. Краденное возвращается ограбленному, если таковой в наличии или идет в фонд государства, а преступника волокут в кутузку, чаще всего за волосы или на веревке.

— Нет! Прошу! Больше никогда! Не надо, пожалуйста! — слышится девичий вскрик совсем недалеко от себя. — Умоляю, нам совсем нечего есть!

Повернувшись, вижу буквально в нескольких шагах от себя душераздирающую картину: страж порядка заламывает тощую девчонку, закутанную в лохмотья. Одной рукой он умело пеленает ее веревкой, а другой держит небольшой мешок.

— Мои фрукты! — кричит ближайший торговец. — Мой товар! Ах, он испорчен! А-а-а, мой товар! Кто заплатит за него?!

Он роется в мешке, отданном ему стражником, вытаскивая подавленные плоды. Их вполне можно есть, но продавать, увы, уже нельзя.

— Чертова девка! Проклятый вор! — кричит, краснея от злости, торговец, пиная беззащитную девчонку. — Когда же вас всех изничтожат, дьяволово семя! Отродье Хаоса!

Он успевает несколько раз пнуть пищащую девушку, прежде чем воин успевает разделить их обоих.

«Куда я снова лезу?!» — думаю, спрыгивая с облучка. Повозка, естественно, останавливается.

— Постой, уважаемый, — обращаюсь к хранителю правопорядка. — В чем ее обвиняют?

— Обычное дело, господин, — кивая, отвечает тот, — воровство. Таких мы ловим несколько раз в день. Все по стандарту — приговор и в шахты на неделю. Поймаем повторно — месяц...

— Моя семья, — подает голос девчонка. — Они погибнут без меня.

Я смотрю на нее в упор. Это не зверолюдка, но что-то в ней нечеловеческое есть. В любом случае я уже не могу пройти мимо.

— Сколько? — спрашиваю стражника. Тот понимающе задумывается.

— Двадцать меди, ваше благолепие, — отвечает он. — Не сумневайтесь, деньги пойдут в фонд Империи. Все по закону.