Безбожный паладин (СИ)

Она порывается встать, но я жестом приказываю ей оставаться на месте. Тогда она вторит сестре, принимаясь наслаждаться каждой новой ложкой борща, салатика, второго, третьего, десерта пока, наконец, обе девушки одновременно не отваливаются на спинки стульев.

— Я... ща лопну, — вздыхает Алдуина.

— Б-больше не влезет, — кивает ей Партурнакс.

Они молча смотрят на меня, не в силах выразить словами всю благодарность. Думаю, им давненько не приходилось вкушать вкусную еду. Прошлый их хозяин, Гай, был не самым конченным ублюдком, но совершенно не заботился о рабынях, давая им ровно столько, сколько считал нужным. Тогда я просто киваю им и говорю:

— Я пошел мыться, а вы, как полегчает, дуйте спать. Вам понадобятся силы.

После чего иду в ванную комнату, притворяя, но, не запирая за собой дверь. Раздевшись и опустившись в горячую воду, слышу, как тихонько открывается дверка и внутрь почти неслышно входит одна из драконид. Интересно, Алди или Нокси?

— Господин, позвольте поухаживать за вами? Как насчет потереть спинку? — слышится нежный голосок красавицы по имени...

Глава 20. Наша битва будет легендарной!

Вот я сижу голой задницей на бревенчатой тумбочке, чувствуя, как по спине елозят теплые ладошки драконидки, растирая мыльную пену, а заодно и ловко массируя напряженные мускулы, и думаю, как до такого дошло. Нет, конечно, расслабляясь в горячей воде бассейна, я представлял себе, как дверь открывается и внутрь заходит Алди, а то и вместе с Нокси... Но отчетливо понимал, что первой не даст этого сделать вторая, а уж сама Партурнакс и не подумает отблагодарить меня таким способом, несмотря на все то, что я для них сделал.

О чем я только думал?! Если бы вообще сюда зашла эта цундере, то наверняка только для того, чтобы в очередной раз съязвить какую-нибудь колкость. А вот гляди-ка...

— Партурнакс! — вскрикиваю я, дергаясь от неожиданности, узнав хрипловатый голосок старшей из сестер. — А почему здесь ты, а не... В смысле, я хотел узнать...

— Ой, да не парься, Ричи, — смеется драконидка. Слышу, как шелестит полотенце, в которое были завернуты девушки. Значит, планы у нее самые серьезные. Впрочем, разве могут быть другие у особи противоположного пола, заходящей в ванную комнату в тот момент, когда там моется мужчина?!

— Не такие мы с сестренкой и разные, — продолжает Нокси. — Просто мне всегда приходилось все принимать на себя, несмотря на то, что я всего на год ее старше!

Она без малейшего стеснения проходит мимо меня, слегка наклоняясь, чтобы взять с полки пару пузырьков, содержащих масла и шампунь. Даже, несмотря на свисающий длинный хвост, отчетливо вижу ее подтянутые ягодицы. Теперь, когда ее шикарное тело не прикрыто лохмотьями, не испачкано кровью и грязью, откровенно любуюсь здоровой чистой кожей, блестящими чешуйками и предлинными волосами, достающими до самого хвоста. Партурнакс задумчиво смотрит на баночки, затем переводит взгляд на меня. В этот момент я рад, что мыльная пена не дает ей рассмотреть мой стояк, хотя, как и любая адекватная девушка, Нокси прекрасно понимает, какое производит на меня впечатление.

— Ты не мог бы приподняться, Ричи? — спрашивает она, пододвигая к краю ванны тумбочку. — Будь так любезен. Гаю нравилось, когда я так делала...

Послушно привстаю спиной к ней, немного стесняясь своего восставшего протерианца, что не укрывается от проницательного взгляда драконидки. Стоя позади меня, она кладет лапки на плечи, усаживая на тумбочку, и принимается намыливать мне голову. Убедившись, что ни один волосок не остался без внимания, она смывает пену, повторяет процедуру, массажируя мягкими пальчиками мою макушку, и принимается лить содержимое другого пузырька на мои плечи и спину. Внезапно, чувствую, как Нокси прижимается ко мне грудью и принимается елозить ею вверх-вниз и в стороны.

— Нравитс-с-с-ся? — доносится ее сладкое шипение до моих ушей. — Гай очень любил этот момент. Впрочем, ему все нравилос-с-с-сь, а мы были рады ус-с-служить ему. Иногда, он даже угощал нас вкусненьким...

Она вдруг обнимает меня, опустив голову мне на правое плечо.

— С-с-спасибо тебе, Ричи, кем бы ты ни был на самом деле, — вдруг говорит она. — Я только сейчас полностью осознала, какой ты добрый. За все то время, сколько мы находимся... находились в рабстве у хумансов, никто не относился к нам, как к равным. Ни один хуманс. В лучшем случае нас не замечали, как в отряде. А когда Гай погиб...

Она замолкает, невольно чуть сильнее обхватывая меня и прижимаясь к шее. Наверное, со смертью хозяина бывшим рабыням пришлось особенно тяжко.

— Гай бил вас? — спрашиваю, поглаживая ее лапки.

— Как и все хумансы, — немедленно откликается она. — Бил, издевался, унижал... Но все-таки пореже, чем остальные хозяева. Вы провели с Гаем тридцать лет и попривыкли к нему. Если долго жить рядом с одним и тем же хумансом, рано или поздно притираешься друг к другу... Что ни капли не извиняет его скотского поведения! Но у рабов нет слова «нет»...