Безбрежное чувство

— Ни разу за всю свою жизнь я не взял женщину силой, но сейчас я это сделаю. Ты должна знать, что это такое, должна почувствовать. С герцогом будет хуже, намного хуже.

Рэй отодвинулась так далеко, как только могла, и сидела, прижавшись спиной к стене. Голова ее раскалывалась от боли, руки тряслись.

— Не делай этого! Ты потом никогда себе не простишь!

— Не приписывай мне несуществующего благородства. — Джерри расстегнул брюки. — Единственный способ остановить меня — это пустить в ход нож.

Забыв обо всем, Рэй сделала яростный рывок. Ей удалось спихнуть с кровати только что присевшего Джерри, но и сама она распласталась по постели, так что рука с ножом беспомощно свесилась с кровати. Джерри без труда восстановил равновесие и прижал коленом локоть Рэй с такой силой, что пальцы ее разжались и оружие упало на пол. Он отшвырнул его ногой к дальней стене.

Рэй боролась изо всех сил: молотила кулаками по его груди, пиналась и кусалась. Джерри не спешил сломить ее сопротивление. Никогда еще он не вел себя так грубо и бесцеремонно. В конце концов измученная Рэй сдалась. Джерри оседлал ее бедра, а руки заломил над головой и держал прижатыми к подушке. Когда он наклонился, она резко отвернулась, так что захрустели шейные позвонки. Но он вовсе не собирался ее целовать.

— Ты видела герцога?

Рэй кивнула.

— Он мужчина крепкий, ведь так?

Новый кивок.

— Значит, он сумеет проделать то, что только что проделал я?

— Допустим, ну и что? — спросила Рэй с вызовом.

— А то, что он не будет держать тебя таким манером, — ответил Джерри со злорадной усмешкой. — Он привязывает своих женщин. Или приковывает.

— Ты придумал это, чтобы меня запугать!

— Да, черт возьми, я хочу тебя запугать, но для этого мне не нужно напрягать воображение. В лоне своей любящей семьи ты жила, как в уютном гнездышке. Эшли всю жизнь провела в холодных стенах Линфилда, и хотя она мало знает о жизни за его стенами, она далеко не так простодушна и неопытна, как ты. Еще ребенком она узнала, каким жестоким может быть человек, на какие низости он способен. Она могла бы многое тебе рассказать. Например, о родинке у себя на груди.

— Не понимаю, при чем здесь это!

— Рахаб Маклеллан, невинная душа с именем распутницы! Эшли не пожелала замутить чистое озеро твоей души, и очень жаль. Ты ведь видела родинку, должна была видеть, когда она держала у груди ребенка. Если бы она сказала тебе правду, ты сейчас не смотрела бы круглыми удивленными глазами. Это не родинка, а клеймо. Да-да, твоя невестка была заклеймена еще совсем крошкой. Вот как герцог Линфилд поступает с невинными и кроткими.

— Ты все-таки любишь Эшли! — крикнула Рэй, не в силах скрыть ревность и боль.

— Ты так ничего и не поняла. Я преклоняюсь перед ней. В доме Найджела она познала разные гнусности, но сумела остаться внутренне чистой, сумела сберечь в себе способность любить мужчину, вместо того чтобы считать всех до одного чудовищами. Я всегда завидовал силе ее духа, но потом… потом встретил тебя, такую свеженькую, живую и веселую, такую по-детски непосредственную вопреки напускной искушенности, и оценил эти качества даже выше. Ты винишь меня за то, что я хочу сберечь все, что влечет меня к тебе?

— Нет, я тебя не виню.

— Тогда уезжай со мной туда, где будешь вне опасности!

— Джерри, — начала Рэй, стараясь говорить как можно убедительнее, — я должна вернуться в Линфилд. Когда-нибудь мне нужно выпорхнуть из уютного гнезда и познать жестокость жизни. Позволь мне помочь тебе!

На лице Джерри не отразилось ничего.

— Если бы я мог повернуть время вспять, то никогда не переступил бы в ту ночь порога таверны! Если уж тебе так приспичило, отправляйся в Линфилд, но на этот раз не жди, что я буду вызволять тебя из беды. Если я выйду из этой комнаты один, то вычеркну тебя из своей памяти и из сердца. Это тоже не изменит твоего решения?

— Нет… — прошептала Рэй.

— В таком случае мне от тебя нужно только одно. Ты знаешь, что именно, Рыжая.

Сообразив, о чем речь, Рэй округлила глаза. Еще никогда в жизни она не боялась так, как сейчас. Она не могла поверить, что угроза насилия исходит со стороны любимого. Какое оружие можно применить, чтобы защититься? Унизить врага?

— Это у тебя в крови, правда, Джеффри? — спросила она раздельно. — Чего еще и ждать от ублюдка, сына шлюхи!

Рэй не знала, какую страшную ошибку совершила. Джерри собирался всего лишь попугать ее, но, услышав оскорбление, потерял рассудок. От ледяного бесстрастия не осталось и следа. Лицо его исказилось, стало безобразным от неуправляемой ярости и смертельной обиды. Теперь он готов был воплотить угрозу в жизнь.

«Ублюдок, сын шлюхи! — звучало у него в ушах. — Ублюдок, сын шлюхи!»

Он набросился на Рэй. Как она ни отворачивалась, беспощадные поцелуи-укусы сыпались градом. В происходящем не было ни следа нежности, не было даже страсти, это была штормовая волна слепого бешенства.