Безбрежное чувство

— Ах, какое замечательное присутствие духа! Словно и не ты только что торчал на кровати угрюмым пугалом! Решил превратить все в шутку? И не надейся, Джерико Смит! Я не позволю тебе сделать из меня посмешище! Кто я, по-твоему? Бесчувственный чурбан? Я потянулась к тебе сейчас, потому хотела разделить твою боль, утешить тебя и самой найти утешение! А ты? Ты отверг меня с презрением. Ты хочешь представить все так, словно я во всем виновата. Но что я такого сделала? Я уступила тебе, а ты… ты меня оттолкнул! — Она сгребла разбросанные по столу купоны, приблизилась к кровати и швырнула их Джерри в лицо. — Забирай свои деньги! Я не заработала сегодня даже такую жалкую сумму!

Глядя на прямую спину и достаточно уверенную походку Рыжей, Джерри растерялся окончательно. Он ждал всего, чего угодно, только не очередного нагоняя.

— Надеюсь, ты набросилась на меня не потому, что я остановился на полдороге?

— А если и так, что такого? — огрызнулась девушка. — Это тебя шокирует? Если мужчина тащит женщину в постель, она имеет полное право на полноценную близость!

— Да, но… ты же не шлюха, — сказал он, надеясь все-таки втолковать ей суть дела. — Ты и раньше в этом сомневалась, а теперь мы оба знаем, что это не так.

— Ну и что это меняет? Ты сам сказал, что к «Вульфу» ходят только женщины легкого поведения. Раз я там оказалась, значит, не возражала когда-нибудь стать одной из них! Просто кто-то должен быть первым!

— Черт возьми, только не я! — Джерри спрыгнул с постели, сердито поддернул почти сползшее с бедер одеяло и встал перед Рыжей, воинственно уперев руки в бока. — Для начала, я предпочитаю опытных женщин. А потом, не в моих правилах пополнять ряды шлюх!

— Что?! Я не ослышалась? Ты хоть понимаешь, что несешь? Сам себе противоречишь! Когда тебе казалось, что постельного опыта мне не занимать, ты ненавидел меня, как подстилку для первого встречного, а в постель со мной лег только потому, что не мог совладать с собственной похотью! Чтобы я ничего себе не возомнила, ты мне заранее заплатил! Но оказалось, что до тебя я вообще не знала мужчин, что ты первый. И что же? Опять не по тебе! Ну и как же мы разрешим эту маленькую проблему? Может, мне пойти набраться опыта, а потом вернуться сюда?

Джерри передернуло.

— Что, тоже не подходит? Тогда чего же ты от меня ждешь?

— «Чего же ты от меня ждешь»! — передразнил Джерри. — Помнится, ты была не в восторге от своего ремесла, все пыталась найти трогательное оправдание тому, что так низко пала! Я думал, ты ухватишься за свой шанс стать честной женщиной!

— Честной женщиной? — Рэй топнула ногой. — Простите, сэр, это не моя ли кровь на простыне?

— Ну вот, теперь я во всем виноват! Задать бы тебе хорошую трепку! И это благодарность за то, что я поступил благородно? Что вовремя дал задний ход? Да, я лишил тебя девственности, но по крайней мере я тебя не растлил!

— Вы посмотрите, кто называет себя благородным! Человек, возжелавший жену лучшего друга!

Джерри отшатнулся и побледнел. Выходит, она попала в точку, предположив, что он питает нежные чувства к жене этого… как его там… Иерусалима! Махнув рукой на последствия, Рэй продолжала свою обвинительную речь:

— Ты удивлен? Спрашиваешь себя, откуда я знаю? Я помню, как нежно ты улыбался, когда говорил об этой женщине. Может, ты запишешь в благородные поступки и то, что никогда не покушался на ее добродетель, только обнюхивал ее юбки?

Она знала, что зашла чересчур далеко, но ни о чем не жалела. Ей необходимо было найти брешь в непробиваемой защите Джерри, хотя она и не могла объяснить эту потребность. Рэй хотелось хоть раз увидеть его в такой же ярости, в какую он раз за разом приводил ее. И потому она приняла оплеуху без единого звука, хотя лишь с трудом устояла на ногах.

Джерри увидел, как от его удара Рыжая качнулась назад, но тут же выпрямилась с достоинством и полным самообладанием. Ее зеленые глаза по-прежнему пристально смотрели ему в лицо. На щеке скоро обрисовался вспухший след пятерни. Джерри залился краской стыда: никогда, ни при каких обстоятельствах ему не приходилось бить женщину. Впрочем, до сих пор он и не терял головы. Джерри напрягся в ожидании расплаты. Но вместо того чтобы наброситься на него, Рыжая вдруг сникла.

— Наверное, мне нужно торжествовать, ведь я все-таки сумела взбесить тебя. — Она помолчала, взгляд из обвиняющего стал рассеянным, словно она прислушивалась к своим мыслям. — Но я не чувствую никакого торжества, скорее сожаление. Что я за человек, если хочу только уязвить? Знаешь, я готова была пострадать, лишь бы довести тебя до крайности и тем пристыдить. Но теперь я вижу, что мне нечем гордиться.

— Рыжая… — начал Джерри и умолк.

Он хотел обнять ее и заставить замолчать, потому что слова одинаково ранили их обоих. Но он не сделал этого. Для нежностей было слишком поздно. Джерри упустил свой шанс.

— Лучше не говори ничего. Я знаю, что сама все порчу. Прости.