Есть два вида одиночества. Для одного одиночество - это бегство больного, для другого - бегство от больных
Недалеко от места обитания племени на, укрытой со всех сторон непроходимыми буреломами поляне, хоронили чародея гоблинов. Вообще гоблины обычно не хоронят сородичей, в конце концов, каннибализм был обыден для моих сородичей, а иммунитет ко всем болезням позволял им есть любое мясо. Но великих героев и особо уважаемых гоблинов принято было хоронить. За четырнадцать лет, которые я прожил в племени, этой чести удостоился лишь один вождь, который сумел убить эльфа. Тот эльф отыскал нашу нору и решил устроить геноцид одного гоблинского племени, этот ушастый ублюдок двигался так быстро, что я смог только своим внутренним зрением следить за ним, а мечами он орудовал как бог. Тогдашний вождь, неведомым мне образом, повалил эльфа на пол, чтобы чародеи смогли убить его магией. Позже Ругур сказал, что вождь получил три смертельный раны ещё в прыжке, но остался в сознании до самого магического удара.
- Прощай учитель. Спасибо тебе за всё, - сказал я тихо, склонившись над телом Ругура.
- О Хруггек Повелитель Засад, сегодня к твоей великой охоте примкнул великий воин и мудрый чародей именуемый нами Ругур. - Начал молитву Ураг.
- Скрой его тело так, что лишь достойные смогли бы отыскать его плоть, да будут застаны врасплох все твои жертвы.
После этих слов поляна начала идти волнами, а приглядевшись, я понял, что волнами идёт не только поляна, но и небо, деревья вокруг и даже сам воздух, а через мгновение все племя оказалось не на поляне, а в лесу. И стояли мы не вокруг тела старого чародея, а вокруг большого непроходимого куста, приглядевшись к окружающему меня лесу, я понял, что этот тот же лес что был вокруг поляны, только сама поляна исчезла, и само пространство вокруг скрутилось неведомым образом.