Бездарь. Охота на бессмертного

– Ядовитая, что ли? – поинтересовался я, увидел, что маг мученически закатил глаза, и отклеил уголок скотча: – Ладно, уговорил, слушаю…

Он криво усмехнулся, набрал в грудь воздуха и обреченно выдохнул:

– Все, отгулялись: под кустами – Облако Искр. А я в него вляпался…

Глава 22 Ольга Фролова

…Углядев на краю поляны дерево с подходящей горизонтальной веткой, Ольга очень внимательно оглядела его ствол и крону, убедилась, что опасной живности нет и у его корней, а затем накинула на нее петлю и от души рванула веревку на себя. Ветка нехотя подалась, а через мгновение упруго вернулась в исходное положение. Походя сбросив на землю пару-тройку безобидных букашек.

Коростелев, увидевший ее манипуляции, возжелал оказать помощь, но был послан куда подальше. Предельно культурно, но тоном, по определению не подразумевающим каких-либо возражений.

Пока телохранитель недовольно сопел, девушка укоротила ветку до нужного размера и аккуратно срезала все «лишние» побеги. А когда сочла, что «внутренняя» поверхность «атакующей руки» достаточно гладкая, встала перед ней в санчин-дачи, закрыла глаза и попыталась поточнее вспомнить объяснения Вересаева.

– Атака в первый сектор. Она же – попытка ударить в лицо кулаком или ущипнуть за щечку. Ушами не хлопаем: встречаем руку движением клинка в сгиб запястья, через долю секунды накладываем левую руку на кисть противника снаружи и легким встречным движением рук распахиваем его предплечье до локтя. «Обработанную» конечность сбрасываем «внутрь», смещаемся вперед влево и, оказавшись от противника сбоку, вбиваем клинок туда, куда заблагорассудится…

Первое повторение этой комбинации Фролова намеренно начала делать предельно медленно, вдумываясь в каждое движение. И мысленно похвалила себя за сообразительность, доперев, что после десятка правильно исполненных подрезов лезвием ножа от ветки останутся одни воспоминания. Переворот клинка обухом вниз позволил не задумываться о сохранности атакующей «конечности», и девушка попробовала выполнить серию движений побыстрее.

Блок и «накладка» получились ничего, а подрез хреновато: уже после первой трети «предплечья» клинок «сполз» вниз и украсил ветку длиннющей царапиной.

«До пятницы мы совершенно свободны, а все куда-то торопимся…» – подумала она, «полюбовавшись» на результаты второго удара. Потом вернулась на исходную и выполнила комбинацию так, как полагается…

…Первые часа полтора издевательств над самодельной макиварой Толян в процесс не вмешивался – лежал на надувном матрасе, постеленном шагах в десяти от Ольги, и усиленно изображал бдение. Потом ему стало скучно, и он предложил себя в качестве спарринг-партнера.

Девушка, занятая отработкой упорно не дающегося удара в седьмой сектор, пропустила его слова мимо ушей. Как оказалось, зря – буквально через пять минут парень нарисовался рядом с деревом и радостно сообщил, что готов.

Раздраженно поморщившись, Ольга повернулась к Коростелеву, скользнула взглядом по его обнаженному торсу и насмешливо поинтересовалась:

– Ты решил поразить меня своими объемами?

– Да нет, я просто не хочу вспотеть!

– Угу. Как это я сразу не догадалась? – всплеснула руками девушка, а затем перестала валять дурака и хмуро уставилась телохранителю в глаза: – Толь, а ведь я не шутила…

– Я просто пытаюсь помочь!

– Чем? Внезапной смертью от укуса какой-нибудь летучей, прыгучей или ползучей хрени?!

– Ольга Александровна, я…

– Не зли меня, ладно? И займись уже хоть каким-нибудь делом!

…Приказ заняться делом парень воспринял, как руководство к действию. Быстренько оделся, подхватил карабин, сообщил, что сходит за дровами, и пропал. Минут на сорок – сорок пять. А вернулся почему-то с пустыми руками. Если, конечно, не считать дровами четыре обструганные палки сантиметров по сорок длиной, зажатые в его левой руке.

Оглядев Толяна с ног до головы и мысленно отметив, что его штанины, начиная от колен и ниже, промокли насквозь, а на рантах ботинок появились комки грязи, Фролова продолжила тренировку. Даже не подумав спросить, где же телохранителя носило столько времени и куда делось обещанное топливо для костра.

Такое равнодушие к себе любимому вывело парня из себя: он помрачнел еще сильнее, влез в палатку, а через какое-то время выбрался наружу со здоровенным свертком в руках и снова свалил.