Бездна

Дополнительной защитой выхода была петля, размещенная внизу всей конструкции, свисающая точнехонько между двумя прикрученными к полу ухватами. В случае тревоги сквозь нее вдевали толстый прут, стоящий наготове под ближайшей стеной. Клапан, таким вот образом заблокированный, невозможно было отворить снаружи – разве что с использованием тяжелого оборудования, а таким в городе никто не обладал вот уже много лет. Разрушить колодец тоже было невозможно, по той простой причине, что шум и вибрации привлекали монстров. Потенциальные нападающие в несколько минут притянули бы на свою голову стаи шариков, котокатов, пиляков, а то и крылачей.

Разблокировка входа прошла быстро. Хватило снять крестовину и поднять крышку. Гвардейцы сделали это быстро и умело. Двое из них вышли на поверхность, чтобы защищать территорию. Внизу остался только Бендер, следя за порядком в туннеле. Собиратели по очереди проходили мимо, чтобы быстро взобраться и исчезнуть в узком проеме. Двадцать человек – в последнее время на поверхность посылали каждого, у кого не было других обязанностей. Пополнение сокращающихся припасов требовало жертвенности, все прекрасно об этом знали, а потому никто не жаловался на двойную частоту выходов.

Учитель стоял в самом хвосте очереди, рядом с Немым. Когда пришла их очередь, они без колебаний двинулись в направлении снопа света, вливающегося сквозь открытый люк.

– А вы куда? – гвардеец заступил им дорогу.

Его ладонь уперлась в грудь Помнящего. Хватило одного взгляда, чтобы Бендер отдернул руку. В глазах задержанного тлело нечто большее, чем просто холодное презрение.

– А ты как думаешь? – насмешливо спросил Учитель, обнимая сына за плечи.

Гвардеец поднял восковую табличку – старое римское изобретение, которое теперь, в постъядерную эру, вернуло свои позиции. Быстро просмотрел записи, а когда закончил, показал собеседнику аккуратно процарапанные слова.

– Вас нет в списке, а значит – не выходите, – заявил он. – Все просто, как двери.

Когда страж услышал громыханье подкованных ботов, сразу обрел уверенность. Его товарищи как раз возвращались в подземелье. Всякий, кому не было нужды пребывать на поверхности, бежал оттуда как можно скорее, едва только это удавалось. От приобретенных рефлексов непросто отказаться, и недаром люди перед войной говорили: молодого кровь греет…

Уровень облучения снижался медленно, зато постоянно. Люди, одетые в толстые кожаные плащи и дышащие фильтрованным воздухом, могли бывать в руинах и по нескольку часов в день, не рискуя ни жизнью, ни здоровьем – конечно, если не принимать во внимание угрозы со стороны все более агрессивных мутантов. И все же уцелевшие продолжали делать, что могут, лишь бы поменьше радоваться свету дня.

Не было в таком ничего странного. Учитель годами вталдыкивал им, что наверху их может убить все, а потому они впаяли эту истину себе в голову. И немало воды должно утечь, пока эти гвардейцы и их ровесники преодолеют атавистический страх перед контактом с отравленной землей.

– Немой послезавтра выходит на свои первые сборы, – спокойно ответил Помнящий, когда вся троица гвардейцев встала между ним и выходом. – Поэтому…

– Поэтому он придет сюда через два дня, сразу после побудки, а мы выпустим его, как и всех прочих собирателей, – закончил за него Бендер. – Сорри, но вот такие у нас правила, Учитель.

– Ты, сынок, забываешь об одном… – не спуская глаз с гвардейцев, Учитель передвинул сына к себе за спину, словно намереваясь убеждать их силой. – Белый перед всем собранием выразил согласие, чтобы я приготовил парня к этой работе. Ты не станешь это отрицать, поскольку ты там был и собственными ушами слышал, что сказал предводитель. А если так, то я объявляю выход на поверхность необходимым в деле обучения Немого. Сейчас.

Бендер смерил его мрачным взглядом, не понимая, что делать. Ситуация выходила у него из-под контроля.

Гвардейцы должны были исполнять приказы, оставляя раздумья предводителю. Однако в этом случае наклевывалось явное противоречие. Учитель и его сын не значились в списке тех, кому разрешен выход, но и Помнящий не обманывал. Белый согласился на подготовку Немого к работе собирателя, сделал это едва ли не перед целым анклавом, хотя никто не уточнял, в чем, собственно, эта подготовка будет состоять. Логика подсказывала: единственный разумный метод обучения – это показать глухонемому, что и как он должен делать, когда окажется на поверхности, а эти территории невозможно имитировать ни в одном из каналов. И даже такой болван, как Бендер, должен был это понимать.

Нескладный гвардеец громко сглотнул. Раз-другой глянул в сторону партнеров по патрулю, но те были настолько же дезориентированы, как и он сам, а потому он не нашел в их взгляде ни малейшего следа поддержки.

– Я должен… – начал неуверенно.

– Ты должен принять решение, сынок, – перебил его Учитель. – Причем быстро, поскольку люк нужно закрыть и заклинить, – он кивнул на сноп света, падающий с потолка в паре шагов; в нем отчетливо кружились пылинки.