Бездна

– Назад! – заорал Помнящий, подавая знак сыну. Увы, легче было сказать, чем сделать. Особенно ему, из-за габаритов и узлов, что путались под ногами. Чувствуя напор Немого спереди и затор в виде Искры сзади, он развернулся и крикнул девушке: – Ты должна мне помочь! Ухватись за этот проклятущий узел и отползай, удерживай его за…

Дальнейшие слова застряли у него в глотке, поскольку треск с каждой секундой нарастал, а когда достиг пика, труба под ними с громким хрустом сломалась, точно на уровне спины Немого, и начала все сильнее прогибаться книзу. Парень запаниковал. Он напирал на отца, а тот, блокированный собственным багажом, не мог отступить. Успокаивающие похлопывания не помогали: страх перед падением был слишком силен.

Труба уже свисала под углом градусов в двадцать, и этого хватило, чтобы Немой начал соскальзывать. Он инстинктивно уперся руками в металл, но даже самый сильный человек не сумел бы слишком долго висеть в такой позе, особенно учитывая, что наклон продолжал увеличиваться.

Помнящий тоже начал паниковать. Свободного пространства перед ним было мало, но даже там он видел дневной свет. И ослепительное сияние расширялось. Немой странно забулькал – за миг до того, как перестал упираться руками в стенки: те, не привыкшие к усилиям, просто-напросто не выдержали. Мигом позже парень обрушился вниз. Отец, ни секунды не раздумывая, ухватил его за щиколотку. Вместе они принялись сползать в свет. К счастью, медленно, поскольку сил у Учителя было побольше и он успешно тормозил их соскальзывание, но все равно не мог остановиться полностью. Сантиметр за сантиметром они сползали к концу трубы.

Немой, который уже свешивался наружу до пояса, дергался, словно безумный.

– Успокойся! – крикнул Помнящий в бессильной злости, понимая, что парень вот-вот вырвется у него из рук и полетит вниз, прямо в русло почти пересохшей реки, а он ничего не сумеет поделать. Более того, через секунду и сам разделит судьбу сына, поскольку труба все клонилась и зловеще потрескивала. – Нет! – рыкнул он, чувствуя пинок в запястье, после которого рука, которой он удерживал щиколотку Немого, утратила чувствительность. Парень сразу же исчез из поля зрения. Перед слезящимися глазами Учителя осталось лишь пятно яркой белизны. После часа, проведенного в абсолютной темноте, сияние солнца мигом лишило его зрения.

Он уступил, подчинился гравитации, зная, что проиграл последний и самый важный бой в своей жизни. Выпал в ослепительный свет дня, безвольный и не желающий сражаться. Боль пришла неожиданно быстро. Ладони его, а после и плечи столкнулись с чем-то горячим и твердым.

Глава 29 Корабль

– Маска! – прозвучали в его ушах, пробившись сквозь сильный шум, едва слышимые слова. – Надень на него маску, ты, тупой дурачина!

«Маску? Какую маску?» Он умирал, а эта глупая стерва все еще не дает ему покоя… «Да иди ты… Минутку! Я ведь все еще жив…». Учитель открыл глаза, но сразу же зажмурился снова. После часа, проведенного в темноте, смотреть на залитую солнцем поверхность было почти болезненно. Жмуриться – мало что решало, под веками так и танцевали белые пятна, щиплющие нервные окончания.

– Очнись же, сукин ты сын, ты, дерябленный почечуем, засранный по уши выкидыш полудохлого неединорога! – орала, словно издали, Искра. – Надень на него маску!

Помнящий повел руками вокруг себя. Он лежал на чем-то плоском, твердом, слегка шершавом. Поверхность шелушилась под его ладонью, словно высохшая кожа. Он снова рискнул открыть глаза, но на этот раз был осторожней. Сначала перевернулся на живот и только потом приоткрыл веки. Перед самым лицом увидел красно-коричневую плиту сильно корродированной стали.

– Маску, дед! – кричала сверху девушка. – Сейчас они будут здесь!

Учитель тряхнул головой. Мост Мира, сорвавшаяся труба, падение. Он был на поверхности, но не погиб, а теперь с каждым вздохом втягивал в легкие все больше токсинов.

Он поднялся на колени, плечо и затылок заболели: удар не прошел зря, но, к счастью, обошлось без переломов. Он шире распахнул глаза, быстро привыкавшие к свету, и увидел мост, противоположный берег и большую стальную конструкцию, на которую приземлился. Кажется, прогулочный корабль, один из тех, что курсировали по Одеру от Зоологического сада до пристани у Торговой площади. Корабль, должно быть, затонул при Атаке, но высыхавшая река обнажила его, и теперь он торчал из толщи ила, покрытый слоем облупленной ржавчины.

– Шевели своей толстой жопой, старикан! – орала сверху Искра. Голос ее доносился словно из ведра. – Надевайте маски и уёхиваем отсюда!

Он прошелся взглядом по конструкции моста. Над головой его виднелась дыра лопнувшей трубы, а в ней, глубоко, за свертком плаща, виделась девушка в лыжных очках. Заметив, что Помнящий глядит прямо на нее, она сдвинула самодельный фильтр со рта и снова заорала:

– Не гляди, как павлинорог на хер, а займись своим уб… – прижала маску к лицу, а потом указала куда-то направо.