Бездна

Обжора, продолжая нависать над тарелкой, промычал нечто нечленораздельное, из чего я понял только одно – его зовут Юрой. Как ни странно (впрочем, может, совсем не странно), для своего аппетита Юра выглядел настоящим дистрофиком. Тонкая шея, по которой непрерывно елозил огромный кадык, торчала из мешковатой куртки, взятой явно от секонд-хендовских кутюр, а голова с длинными получёсаными волосами вызывала в памяти исторические фильмы об узниках концлагерей.

– Интересно, а кто ты по профессии? – поинтересовался Сергей, вяло переворачивая грибы в тарелке. – У нас уже имеется: А – один безработный, – кивок в сторону нарика, деловито помахивающего жующей головой, – Б – один учитель, – в этот раз это относилось к обжоре, – и В – один продавец, – в этот раз жест отсутствовал, всё и так было понятно.

– А ещё у вас имеется слесарь, который чрезвычайно хочет жрать, – рассеянно заметил я, перелистывая глянцевые листы меню, – чем он сейчас и займётся.

Никто не возражал. Нарик блестел от жира, запихиваясь очередным окороком (да сколько же в него влезет?!), Юра подвинул к себе одну из множества тарелок, окружающих его, и почти утонул в её белёсых недрах, а Сергей, пожав плечами, вернулся к своему неторопливому общению с грибами.

Когда первый голод оказался утолён, и я даже смог ощутить вкус поглощаемых мной блюд, мозг нехотя отключился от своего вкусового рецептора и подключился к остальным органам чувств. Вполне возможно, они смогут передать что-то не менее интересное. Люди, сидящие в зале, очевидно, являлись владельцами транспортных средств, виденных мной на стоянке. Столики у окна были заняты все до единого. За соседним с нами столом сидели четверо парней в дутых болоньевых куртках и оживлённо обсуждали, насколько мне позволил различить слух, плохое поведение какого-то детектора. Следующий предмет столовой мебели оккупировали трое крепышей, в одном из которых я опознал бритого Шведа. Его лысая башка сияла даже в полумраке тёмной кафешки. Сквозь негромкую беседу «болоньевых» учёных то и дело прорывались возгласы: «А я его как подрежу! И тут коробка полетела!» Не требовалось особого ума, чтобы догадаться, чем именно зарабатывают себе на хлеб эти трое.

Последний столик прятался в сумраке, и людей, сидящих за ним, я узнавал с огромным трудом. Лишь по исполинской фигуре (не каждый день встречаешь человека таких размеров) я смог идентифицировать Зверя, забившегося в самый тёмный угол. Тусклый луч светильника выхватывал лицо его соседа – это наш руководитель. Он что-то объяснял тощей девице, сидящей рядом так, словно ей кол в задницу вставили. Кажется, это была та вобла, которую я встретил перед самой посадкой в машину. Гладильная доска, похоже, пыталась возражать, но Теодор всякий раз останавливал её коротким подъёмом руки и продолжал говорить. Последним из этой четвёрки был парень явно ростом с меня, но почти в два раза шире. Он что-то уверенно втолковывал Зверю, постукивая рёбрами ладоней по столу, и гигант размеренно кивал, соглашаясь со сказанным.

– Эта баба с парнем, сидящие за крайним столиком, – сказал внезапно Сергей, глядящий в ту же сторону, куда и я, – весьма неприятные личности, возможно, наёмники.

– Наёмники? – Нарик оживился, вытирая рот грязной ладонью. – Я столько наёмников знаю! Да я сам в Чечне кантовался! Ух мы там черножопым набили! У меня дома «стрингер», в натуре, лежит, из него только пару раз стрельнули.

– С чего ты взял? – спросил я, игнорируя бредовую речь обдолбыша.

– Говорят, – пожал плечами Сергей. – Одно дело – дешёвый базар о «стрингерах»…

Нарик тускло посмотрел на него, пытаясь понять, не в его ли огород камень.

– …И совсем другое, когда люди очень тихо обсуждают, кому в последний раз недоплатили и сколько надо было сдать ушей полевому командиру, чтобы он не наколол их на бабки в следующий раз.

– Странно, почему они вообще обсуждали подобное в нашем присутствии, – оторвался от тарелки вроде бы насытившийся тощий Юрик. – У меня лично возникло ощущение, будто им плевать на нас и на то, что мы можем услышать. Как в Древнем Риме, когда хозяин выходил голым перед рабами, не интересуясь их мнением на этот счёт.

– Ты, видимо, учитель истории? – полюбопытствовал Сергей, отправляя в рот гриб.

– Вообще-то, я предпочёл бы на «вы», – очень грустно заметил Юра, – но поскольку все остальные всё равно тыкают, нелепо обращаться именно к вам с подобной просьбой. Нет, я не учитель истории, я зоолог. Но неужели историю может знать только учитель истории?

– Честно говоря, сейчас мне на это – положить. Гораздо больше меня волнует, чем мы будем заниматься, чтобы отработать две штуки баксов.

– Две? – Нарик подозрительно посмотрел на него. – Мне пообещали только штуку! Я не понял, ты чё, типа круче, чем я? Надо пробить это с хозяином.