Бездна

Когда я осознал, что всё это существует лишь в моём воображении, стало ещё хуже. А вода в сапогах продолжала чавкать! А на рёбрах мало-помалу образовывались болезненные шишки! И рюкзак становился всё тяжелее! Ёлы-палы…

Этот полунищий учитель в одежде из секонд-хенда всё молол и молол свою чушь. Чёрт, ко всем неприятностям добавилась ещё одна, в лице Серёги, который тоже горел желанием побеседовать со мной. Я повернул голову, испытывая дикое желание послать спутника на хрен. Почему никто не хочет оставить меня в покое?

Хорошо хоть, у него оказалась более удобоваримая тема для разговора. Непрерывно подбрасывая свой асимметричный тюк, он заговорщически подмигнул.

– Знаешь, я присмотрелся к этим парням, – мотнул он головой на учёных, понуро семенящих следом за Теодором и его телохранителями. – Ты не поверишь. Вон тот, щупленький, – баба. Сначала думал – показалось, а потом – нет, ни фига. Губы накрашены, в ушах серёжки и на морду ничего себе. А жопка кругленькая, есть за что подержаться.

– Надеешься, у тебя будет для этого время и возможность? – спросил я, разглядывая объект Серёгиного интереса. Хм, задница действительно не мужская. Как это я проглядел? – Предполагаю, к концу дня ты будешь лежать пластом.

– Главное, пусть перец не ложится, а там поглядим, – хохотнул Сергей.

Юра посмотрел на него недоумённо и даже неприяз ненно.

– Не понимаю, как вы в подобной ситуации можете вести разговоры на подобные темы? – выдохнул он в конце концов и тяжело вздохнул. – Мы находимся в таком странном месте, после таких поразительных событий, а у вас одни женщины на уме.

– Лучше обсуждать баб, – буркнул я, желая им всем провалиться в преисподнюю, – чем трындеть о всякой ерунде. И без того фигово, а тут ещё ты со своими странностями… Хочет парень засадить – флаг ему в руки!

Получив столь грубую отповедь, Юра сразу отстал и теперь шагал позади, что-то бормоча себе под нос. Сергей, наоборот, ускорил шаг, намереваясь, очевидно, догнать объект своего вожделения и завести с ним разговор, предшествующий исполнению сокровенного желания.

Честно говоря, я был только рад этому, поскольку одиночество позволяло отвлечься от всех этих впердоливаний в странных пещерах и вернуться в мир горячих ванн и запотевших пивных бутылок. Правда, бутылки периодически трансформировались в водочные, соседствуя с горячими пельменями.

И вновь грубая реальность нагло разрушила хрупкий мирок моих сладких грёз.

Серёга как раз настиг маленькую фигурку в дутой куртке, когда наш предводитель остановился и, подняв руку, предостерегающе каркнул. В следующую секунду Теодор оказался на земле, где мгновением позже очутились Вобла с Круглым. Сухо треснули две короткие очереди и смолкли, заглушённые нарастающим свистом, переходящим в вой. Учёные, словно бараны, шарахнулись к стенам, и я смог разглядеть нечто, приближающееся из зелёного сумрака, заполняющего дальнюю часть тоннеля. Что это было, я не понял, но оно летело прямо на нас, причём с огромной скоростью.

Ещё раз хрустнули очереди, и только сейчас я сообразил, что эта пакость вот-вот врежется в меня. Это ни в какие ворота не лезло. Как обычно, в критических обстоятельствах первым делом отказали нижние конечности, превратившись в неповоротливые протезы. Только этим я могу объяснить свою неудачную попытку отпрыгнуть к стене. Одна нога нагло зацепила вторую, захребетник изъявил желание прилечь, и я, произнеся мудрую речь: «Бла-бла!», опрокинулся на спину, пребольно ударившись о какую-то металлическую фигню. Не успел я оценить всех преимуществ этой позы, как вой сменился оглушительным рёвом, и хрень, напомина ющая гигантскую летучую мышь, пронеслась надо мной, щёлкая огромными клыками, украденными, похоже, у матёрого секача. Кажется, у зверюшки было четыре крыла, но мне могло и показаться, уж слишком быстро она перемещалась.

Сергей, стоявший рядом, казался неузнаваемым из-за широко распахнутых глаз и мелового лица. Автомат в его руках затрепыхался, точно раненое существо, и сверху посыпалась какая-то колючая дрянь, запорошив мне глаза. Пришлось срочно переворачиваться на живот и протирать гляделки. Пока я занимался очисткой лобового стекла, неприятный инцидент завершился. Начался разбор полётов.

Рядом с моим лицом громко протопали армейские ботинки на толстой подошве и остановились около поношенных сапог, принадлежащих Серёге. Взбешённый Зверь произнёс нечто короткое и смачное в адрес насмерть перепуганного парня. Как и следовало ожидать, речуга окончилась неслабой оплеухой, сшибившей слушателя на пол. Следом притопал не менее взбешённый Швед, прикладывая платок к окровавленной щеке. Лысоман скрипел зубами, поминая каких-то «долбаных уродов, которым доверили стволы». Стало быть, один из Серёгиных выстрелов нашёл свою цель.