Бездна

О, да, вампир. От одного этого слова атмосфера в комнате изменилась. Все сразу напряглись, а отец так вообще разве что стойку не принял. Я фыркнул. И почему к ним такое особое отношение, разве они лучше (правильнее будет сказать – хуже) оборотней? Они такие же убийцы, как и прочие. Да, именно вампир убил мою мать пятнадцать лет назад, но на его месте могла быть любая другая тварь или даже человек. Наверное, нехорошо так думать, и еще недавно я разделял бы общие чувства. Тогда я ненавидел вампиров всем сердцем, а сейчас… но что изменилось? Может, я просто устал и даже не заметил, когда это случилось. Только сейчас я осознал, что во мне что-то сломалось. Я сидел и смотрел, как Дима сжал кулаки, и желваки на его лице пришли в движение. И вот он я – абсолютно безразличный. Мне вдруг захотелось дать себе пинка. Впрочем, я был уверен – когда придет время, я убью этого вампира, и моя рука не дрогнет. Так я еще никогда не ошибался.

– Да, именно вампир, – подтвердил Глеб догадку Ксении. – Знаю, это тоже звучит неправдоподобно, потому что обычно вампиры водят дружбу только с себе подобными. И все же теория Данила объяснила бы многое в этом деле.

– Допустим, вы правы, – не выдержал Виктор. Еще бы – он же был знатоком по части вампиров и всего, что с ними связано. Отец люто ненавидел этих представителей темного мира и беспощадно истреблял их. – Но как такое вообще возможно? Он что, просто пришел к оборотням и сказал – давайте дружить? Если вы действительно считаете, что тут вмешалось второе лицо, то почему это обязательно должен быть вампир? Есть куча других вариантов, – он замолчал, а я удивленно подумал, что давно не видел его таким возбужденным. К чему бы это? И главное, чем это грозит нам с Димой?

– Подожди, не все сразу, – осадил его Глеб, – дай мне все объяснить. Я уверен в том, что в городе есть вампир. На позапрошлой неделе мы нашли в заброшенной школе обескровленные тела.

– Это ничего не доказывает, – иногда Виктор бывает очень упрям.

– Верно, – перехватила инициативу Оксана. – Но подумай, часто ли оборотни и вампиры охотятся в одном месте?

Отец нахмурился, а Оксана продолжила:

– Разве совместная охота – не самое разумное объяснение происходящему? Глупо думать, что это всего лишь случайные совпадения. К тому же нигде не говорится, что вампиры не могут создавать анклавы с оборотнями. Они могут, просто не хотят. А этот захотел.

Вот так. Все до смешного просто. Зачем мы понадобились Глебу? Он что, не может сам выследить и убить вампира? Может, ответил я себе. Но, возможно, все гораздо сложнее, и я вижу лишь вершину айсберга.

– Ладно, если все так просто, зачем тебе мы? – похоже, мы с Виктором мыслили в одном направлении, и от этого меня передернуло.

– К сожалению все не так просто, – передразнил Глеб. – Кем бы ни был этот вампир, мы точно знаем, что он владеет магией.

Как я сам не сообразил, что тут замешана магия? Кажется, я и вправду сдаю, хоть мне всего двадцать два. Конечно, вампир владеет магией, иначе как бы он забил след? Я совсем забыл о собаках, которые оказались бессильны выследить стаю. Подобное возможно сделать только заговором. Вот он, конец для всех нас. Вампиры сами по себе очень сильны, они сильнее большинства остальных созданий ночи, и убить их сложнее всего. А вампира, владеющего магией, уничтожить вообще практически невозможно.

Я снова, в который раз за этот вечер, оглядел собравшихся. На их лицах отражались тревожные мысли. Оксана сжала руку Ксении, они обе были бледны. Отец хмурил брови и нервно покусывал нижнюю губу. Данил, который до этого момента что-то рисовал на листке бумаги, резко вскинул голову. Мрачный взгляд Глеба блуждал по лицам сидящих за столом. И только Дима меня не подвел. Он, как всегда, непринужденно улыбался. На мой взгляд, его оптимизм иногда просто граничит со слабоумием. Я рад, конечно, что ему весело. Я вообще был рад, что хоть кому-то весело. Завтра мы все умрем. Ха-ха.

– Вампир, владеющий магией, – тихо пробормотал отец. – Что ж, это серьезно.

Серьезно?! Мне захотелось закричать. Это не просто серьезно, это смертельно серьезно. Возможно, Виктор не видит смысла жить дальше, но в чем вина Димы, которому всего восемнадцать? Я был уверен, что, если мы пойдем на охоту, отцу даже в голову не придет оставить Дмитрия дома.

Остаток вечера прошел за обсуждением, как убить того, кого убить невозможно. Я отказался принимать участие в этой игре. В конце концов, я всего лишь исполнитель. «Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя». Примерно так можно было охарактеризовать мою роль.