Бездна

– Где вы его нашли?

– В скалах, – ответил Сандерс. – Его там сильно заклинило. Мне пришлось отломить часть коралла, чтобы достать его.

– Вам нужно было вторым маркером пометить место находки.

– Зачем?

Трис ухмыльнулся:

– Затем, друг мой, что... – Он сделал большие глаза и мелодраматически воскликнул: – Это золото!

– Испанское золото? Боже мой, оно выглядит так, как будто кто-то его просто выбросил.

– Ни один человек не выбросил бы его. Если бы вы копнули поглубже, то, наверное, нашли бы кости хозяина.

– Как же случилось, что оно не потускнело и не почернело?

– Это одно из удивительных свойств золота, – сказал Трис. – Оно химически инертно. Вы можете опустить свежеотчеканенную монету в морскую воду и оставить ее там до конца света, и, когда вы придете за ней в Судный День, она будет как новенькая. Ничто не нарастает на ней, и ничто ее не разрушает.

– Что это было? – спросила Гейл.

– Какая-то камея. – Трис указал на овал внутри. – Картина или гравюра была здесь. Эти углубления, – он дотронулся по очереди до всех четырех впадин на ободе, – содержали жемчужины – символы чистоты. Парень, возможно, носил ее на шее.

– Что это означает?

– Эта находка? Вполне возможно, что ничего. Вероятно, корабль налетел где-то на скалы, бог знает где, и прилив прибил эту вещь и найденную вами монету к рифам. Или кто-то из команды, оставшийся в живых, мог пытаться доплыть до берега и не смог. Это личные вещи, не из корабельной казны. – Казалось, Трис задумался над собственными словами. – Но, черт подери, это все не согласуется между собой.

– Почему?

– Я бывал на этих рифах в течение двадцати лет, если не больше. Не говорю, что изучил каждый дюйм всех Бермудских рифов, но что касается “Голиафа”, я знаю эти места. Если где-то там был корабль, я бы к этому времени обнаружил его следы. Ружья, якоря, балласт – хоть что-нибудь.

– Сколько ей лет? – спросил Сандерс.

– Камее? Лет двести. – Трис повертел вещицу в руках. – Чертовски искусная работа. Очень изящная.

– Значит, Бермуды были уже обитаемы, когда утонул корабль, если он был на самом деле. Тогда сохранились бы записи.

– Это зависит от обстоятельств: если кто-то видел, как он потонул, или если кто-то спасся, или если кто-то нашел ее тогда и сохранил. Последнее – самое вероятное.

– Почему?

– Происшествие могло закончиться и по-другому. Вряд ли стоит продолжать поиски или уточнять количество спасшихся, потому что никаких записей попросту нет. Если бы мне пришлось разгадывать эту историю, я бы сказал, что корабль наткнулся на скалы во время шторма, но не затонул. Может быть, несколько человек – и этот Е. F. в том числе – были смыты волной за борт. Когда ветер стих, они могли законопатить пробоины и восстановить его на плаву. Или, если это им не удалось, они сняли с него все: ружья, грузы, личные вещи – и оставили его на скалах. Следующий сильный шторм мог доконать его и разметать останки вокруг. Тогда там не осталось почти ничего, что помогло бы выяснить точное место крушения.

Сандерс был разочарован.

– Так вы думаете, мы нашли все, что было возможно найти?

– Это просто моя догадка. – Трис отдал камею Гейл. – Что вы собираетесь с ней делать?

– Я об этом не думала. Можно взять ее себе?

– Конечно, но легально вы не сможете вывезти ее с Бермуд, разве что предложите продать ее местному правительству, а оно откажется.

– У меня нет желания ее продавать, мне хочется сохранить ее для себя.

– Тогда, девочка, – сказал Трис с усмешкой, – у вас есть два выхода: вы можете вывезти ее контрабандой или стать жительницей Бермуд.

– Когда вы хотите начать завтра? – спросил Сандерс.

– Можем выйти с заходом солнца. Моя лодка в бухте внизу. Мы окажемся на “Голиафе” в полной темноте.

* * *

Они спустились с холма и проехали через Сент-Дэвидс и через Севернский мост. На дамбе, разделяющий остров Сент-Джордж и округ Гамильтон, их обогнали два такси, шедших из аэропорта, но в основном дорога была пустынной. Когда они миновали знаки, направляющие туристов на шоу с дельфинами в Голубом Гроте, зеленый “моррис-майнор” выскочил с грунтовой дороги и пошел в двадцати ярдах от них.

Машина двигалась за ними уже несколько минут, когда Сандерс впервые заметил ее в зеркале заднего вида. Он отвернул влево настолько круто, насколько позволяла коралловая стена у края дороги. Впереди дорога сворачивала направо. Совершая поворот, Сандерс увидел, что навстречу ему движутся два мотоцикла и маленький грузовичок. Он поднял правую руку и просигналил зеленой машине остановиться.

Встречный транспорт прошел, и теперь Дэвид и Гейл оказались на прямом шоссе Харрингтон-Саунд. Больше встречных машин не было, и Сандерс махнул зеленой машине, что она может двигаться дальше. Но машина не двигалась. Сандерс услышал звук клаксона и поглядел в зеркало. За зеленой машиной он увидел черное такси.

Водитель такси просигналил еще раз, и Сандерс помахал ему, чтобы тот проезжал. Таксист прибавил скорость и обошел зеленую машину и оба мотоцикла.

Сандерс затормозил и поравнялся с Гейл.

– Этот чудак не собирается проезжать! – прокричал он ей.