Бездна. Дилогия (СИ)

— Что-то ты не сильно заморачивалась такими вопросами, когда становилась на тёмную сторону силы во всём этом безобразии, — ядовито заметил я и девушка тут же стала чернее тучи, — а остальным, так и вовсе — похрену. Правда, обезьянка? Ты же не станешь скучать по своей силиконовой стерве?

— Я - нет, — криво ухмыляясь Паша размял кисти рук и подобрал автомат осиротевший, после того, как Таран пошёл на таран, — А ты, по своей?

— С ней — Самойлов, — я попытался пожать плечами и снова грохнулся на спину, — И Хробанов. И этот мудила Лифшиц, который тоже сечёт фишку во всём этом дерьме. Если у них ещё и окажется хоть немного везения — выберутся.

— Ладно, — Паша явно принял решение, — Говоришь, до выхода — недалеко? Слушайте сюда: этого потащу я, потому что он мне нужен, а вон того придурка, с поломанной ногой, тащите сами. Отстанете, ждать не собираюсь, помогать — тоже. Можете оставить, я и слова не скажу и трепать языком после не стану. Не тот случай.

— Но, — начала Валя.

— Всё, — Павел легко поднял мой мешок и забросил за спину, — Ёкарный бабай, сколько же в тебе дерьма!

— На себя посмотри, — хихикнул я, наблюдая за тем, как остальные втолковывают Павлуше, что ему лучше заткнуться и помогать, — Кстати, подумай, если ты вдруг сломаешь себе ногу, кто сможет тащить такого мастодонта?

— Плевать! — я так и видел кривую ухмылку на сплющенной физиономии гиббона, — Всю жизнь ни на кого не надеялся и сейчас не собираюсь. Видишь, выбрался из самого дерьма, почти в князи.

— Должен тебя несколько разочаровать, — Павлушу-таки сумели ухватить под белы рученьки и теперь осторожно волокли следом, — Лично мне кажется, что ты нонича угодил в самую глубокую клоаку, из существующих вообще. Слово клоака понятно индивидууму с двумя высшими образованиями?

— А ты — не простой, хорёк, — судя по бодрому шагу Паши, дерьма во мне оказалось не так уж и много, — Успеваешь свой поганый нос во все дыры сунуть. Ладно, всё это — херня. Утюгу осталось меньше месяца, сынулю его мы по завещанию продёрнули, охрана — вся наша. Осталось только немного продержаться.

— Ты наружу сначала выберись, заговорщик хренов. Стой! — он замер, повернув голову в мою сторону, — Бежишь, как голый е…ться. Голову налево поверни. Видишь дыру в стене? Нам — туда.

— Следы, — вдруг сказал Паша, рассматривая что-то под ногами, — Твои?

— Угу. Думаешь, я просто так языком треплю? Просто, как шлёпнулись, так увидел знакомые места.

— Подозрительно это всё, — кажется, громила решил озвучить мысли, которые посетили и меня, — Нет, ну всё же, как мы в таком невероятно огромном месте умудрились сразу же угодить туда, откуда тебя выпустили?

— Подозрительно, — согласился я и зашипел, ощутив, как кровь начала циркулировать в скрюченных конечностях, — Когда станет совсем подозрительно — поворачивай и топай обратно, мало ли что.

— Не п…ди, — Паша встряхнул мешок и начал подниматься по рыхлому песку, — Надо было забить на эту суку с её шибанутыми идеями и просто рвануть на Камчатку. Там у Утюга бизнес и я вроде как им управляю.

— Тупого водятла поставили рулить бизнесом? — поинтересовался я, — Кажется Пётр Степанович что-то о тебе знал.

— Да ни хрена Утюг не знал, — мы поднялись к самой дырке и теперь Паша осторожно заглядывал внутрь, — Вроде — тихо… Бизнес тот — посреднический, по золотишку, да по икре. А рулить меня поставили над бычьем, которые этих посредников из-под плинтуса не выпускали. Утюг-то думал, что я их в берегах держу, потому как самый отмороженный.

— Угу, а дело-то — в высоком интеллекте, — звуки снова начали как бы отползать куда-то в дальние страны, а вместо них пришёл пронзительный звон, заглушивший Пашин ответ.

Павлушу подтянули ко входу и все, громко хекая, уставились на меня. Нет, ну может они и ждали указаний именно от руководящего гиббона, только смотрели на меня. Я показал всем язык, вызвав нервный смешок у Валентины и искреннее недоумение у Лаврентьева. Марусе было пофигу, а Лопатин стоял поодаль и озирался по сторонам. В переноске тяжёлых предметов он больше участия не принимал. Устал, очевидно. Или на мне надорвался. Как выяснилось, выделывался он совершенно напрасно.

— Лопатин, — окрикнул его Паша, — А ну, прошвырнись, посмотри, что там впереди.

Тот сразу же начал бухтеть, дескать он не подписывался жопу подставлять.

— И кого ты предлагаешь послать? — очень тихо и очень страшно спросил Паша, — Пошёл, мудака кусок.

— Сам мудак! — внезапно огрызнулся боец и некоторое время оба спорщика стояли неподвижно. Очевидно, как все крупные агрессивные приматы показывали друг другу страшные рожи. Мне видно не было, но Лаврентьев выглядел очень испуганным.

Насколько я понял, победил более высокий в иерархии самец. Глухо матерящийся Лопатин пошёл по тоннелю, каждым шагом вызывая шелест осыпающихся камней.

— Тяжело с подчинёнными, — посочувствовал я и получил удар кулаком в бок.

— Заткнись, — сопроводил добрым словом экзекуцию Паша и тут же принялся сам себе противоречить, — Лучше расскажи, долго там ещё топать? — возникла пауза, — Ты чего?