Бездна между нами

Школу, как и раньше, бросало из крайности в крайность. Правда, одноклассники догадались копнуть поглубже и нашли-таки в себе мужество – стали говорить со мной на темы, не имевшие отношения ни к брейк-дансу, ни к ношению хиджаба. В результате и я сделала несколько открытий. Например, догадалась: а люди-то всего-навсего кучка запуганных идиотов, что толкутся во мраке невежества, наступая друг другу на ноги, пихаясь локтями, вздрагивая при каждом контакте.

Может, надо просто свет включить?

Я перестала воспринимать людей как шайку, орду и вообще как безликую массу. Не брала на себя слишком много – в смысле, не делала скоропалительных выводов, не стригла всех под одну гребенку. По крайней мере, старалась не делать и не стричь. Оказалось нелегко; вот мне и задача на всю оставшуюся жизнь. С ужасом я осознала, что и сама относилась к окружающим, равно как они ко мне, – иными словами, обобщала, выдавала поверхностные суждения, втискивала всех непохожих на меня в стереотипы.

Ужаснувшись, я дала себе слово исправиться.

А еще меня достало пестовать собственные обиды. Вечно помнить только плохое: плохих людей, тяжелые события, оскорбительные слова. Тьма оккупировала чуть ли не весь мой мозг – как, когда это случилось? Почему даже многочисленные переезды только сейчас научили меня: время – ресурс невозобновляемый?

Нельзя его тратить впустую.

Я уже и так слишком много времени растранжирила, когда отталкивала Оушена. Почему я не поверила ему раньше? Почему не сделала незабываемым каждый час, нам дарованный? За это я беспрестанно себя корила. И обещала себе: теперь, после Оушена, уж я не упущу ни одного хорошего человека, который мне встретится, я не стану разбрасываться дружбой.

Может, довольно с меня и того, что я вообще узнала: в мире существуют люди, подобные Оушену. Может, следует благодарить судьбу за скрещение наших жизней хотя бы ненадолго, за то, что мы оба прошли этот урок – и изменились. Может, Оушен мне встретился, чтобы я уяснила: любовь подобна кинжалу. Не угадаешь, в какое мгновение этот кинжал вскроет твой бронежилет.

А может, ничего лучшего со мной не случится.

Оушен подарил мне надежду. Заставил поверить в людей. Своей искренностью, как скрабом, стер с моей души слой за слоем весь многолетний заскорузлый негатив.

В результате захотелось дать миру второй шанс.

Оушен пришел проводить меня. Стоял посреди улицы, глядел, как выруливают груженные нашим скарбом машины. Послеобеденное солнце так и палило – Оушен не шевелился, не пытался шагнуть в тень. Потом расстояние поглотило его, и лишь тогда я отвернулась от заднего окна.

Телефон прожужжал сообщением.

Только не забывай меня.

Мог бы и не просить.