Бездна небес (СИ)

— Церемониальную одежду и броню! Магов сопровождения! Я отбываю в Артаву!

— Погоди, муж мой, — раздался голос, от которого у Гатара по телу прошла дрожь.

Он обернулся и увидел, что к нему идет Марена, держа на руке их сына. Второй она придерживала Миона Три Стрелы, который на ходу старчески тряс головой. За королевой следовала целая свита, а также два охранника, целитель и жрец Ордалии, и Марена демонстративно не замечала их всех.

— Есть несправедливость, которую надо исправить и дело, которое следует завершить, — произнесла она.

Гатар молчал, справляясь с приступом беспокойства за жену и желанием высказать ей многое. Например, то, что еще позавчера она едва не убила сама себя и у нее были преждевременные роды, после которых ей следовало бы лежать и отдыхать.

— Дед Бранд обещал Миону Три Стрелы, — Марена чуть повернула голову в сторону старого героя-эльфа, словно Гатар не знал, кто ее сопровождает, — что даст ему возможность героически пасть в битве за Провал. Но дед Бранд отправился дальше и возникла несправедливость, так как в поход гвардии Стордора Три Стрелы тоже не взяли.

— На то были причины, — сдержанно ответил Гатар.

Мион Три Стрелы не был героем Стордора, да и уровни его не дотягивали до гвардейцев, так что участие старого героя в походе даже не рассматривалось. Марена посмотрела пристально и Гатар опять испытал ощущение, что его видят насквозь.

— Несправедливость надо исправить, — просто сказала она.

— Ваше Величество, позвольте? — вмешался жрец Ордалии. — Группа моих одноверцев и воинов из главного храма Дарующей Жизнь сейчас как раз собирается отправиться к Провалу, дабы оказывать помощь прямо в ходе будущей битвы.

— Отлично! — обрадовался Гатар, так как проблема решилась сама собой. — Если уважаемый герой Мион Три Стрелы не возражает, то можно отправить его с ними.

— Не возражаю, — снова потряс головой Мион, как будто пытался стряхнуть седые волосы. — Не возражаю.

Благодарю вас, королева Марена, я пойду тогда к месту сбора и отправки.

— Проводите его! — приказала Марена сопровождавшим ее. — И оставьте меня с королем Гатаром наедине!

Во дворце не бывало настоящего уединения, как в степи или горах, просто в силу особенностей профессии правителя, особенно короля. Можно быть одному сколько угодно, когда ты нищий орк из нищего рода, но, когда ты король и от тебя зависят другие живые? Исключено, либо ты плохой король, пренебрегающий своим долгом и профессией.

Но все же обитатели дворца отступили в стороны, создавая иллюзию уединения.

— На-на, кушай, маленький, кушай, мой хороший, — заворковала Марена, отстегивая часть платья и извлекая левую грудь.

Младенец зачмокал жадно, Гатар смотрел, ощущая прилив возбуждения.

— Присоединяйся, — улыбнулась Марена, заметив его состояние и делая жест, словно собиралась приоткрыть вторую грудь.

— Ты говорила о еще каком-то деле, — сменил тему Гатар.

Ему хотелось припасть к ее груди, но он сдержался, так как знал, что не смог бы потом сдержаться, а потом не смог бы уехать. Или Марена легко уговорила бы взять ее с собой, опять упирая, что она не хрупкое яйцо и способна сражаться, а если бы Гатар пробовал возражать, то ему сразу затыкали бы рот самым приятным способом.

— Деду Бранду нужна будет помощь, пусть он в этом никогда не признается. Следуй за ним, прикрывай его спину, сражайся, как ты умеешь, Гатар!

В голосе Марены слышалась гордость за него, а Гатар ощутил, что у него встают дыбом волосы на голове. Первым неосознанным желанием было схватить лезвие и сбрить все начисто, вернуться к прежней лысине.

— Я? — вырвалось у него.

— Могу и я, — просто ответила Марена, — сама передам перчатку деду, а ты останешься, присмотришь за сыном.

Младенец продолжал чавкать, и Гатар вдруг подумал, что Марене идет материнство. Он любил ее и в прежнем облике, девицы с рыжей косой, которую так любила дергать Марена, но именно образ кормящей матери и королевы выглядел законченным, цельным и всеобъемлющим.

— Нет, — выдавил из себя Гатар, припомнив разговор с Теруном и указание пути, — я сам.

Марена извлекла несокрушимую перчатку из адамантита, которую, похоже, только что доставили из Тарбада. Марена до последнего упрямилась, пыталась сделать сама или добиться перековки здесь, в Таркенте, но так ничего и не вышло. Перчатка была теплой, словно еще не остыла от жара гномьих горнов.

— Отдай деду и сражайся рядом с ним за всех нас, ведь об этом ты мечтал?

— Да, об этом, — согласился Гатар, ощущая себя так, словно взвалил на плечи сами небеса.

Глава 18

15 день 4 месяца 880 года

— Ты не волнуйся, дед, я с богиней спал и то не переметнулся! — заявил Минт.

— Да я и не волнуюсь, — ответил Бранд.

— Вот это верно! Я ведь беру пример с тебя, дед!

— Особенно по части любви с разными живыми, — поддержал Ролло с самым серьезным видом.