Бездна небес

— Это не чтение мыслей, а просто опыт, - сказала Ордалия. – Ты прожил семьдесят лет, Бранд, разве ты не замечал, что видишь и понимаешь молодых, даже когда те пытаются скрыть что-то от тебя? Я прожила намного дольше тебя.

— Поэтому читаешь меня, как открытую книгу?

Подозрительность Бранда взлетела фонтаном до небес. Если его могли так читать, если его видели насквозь, то все планы, уловки и хитрости были напрасны. Отступать он не собирался, но шансы на успех летели вниз не менее стремительно, чем его подозрительность вверх.

— Поэтому я могу понять твои чувства, - ответила Ордалия, - потому что и сама разделяю их. Вижу, ты не утратил прежней подозрительности и неверия, можешь не верить моим словам, но я обязана объясниться. Кстати, это тебе.

Она протянула Бранду знакомую книгу, в которой описывалось зарождение мира. Бранд вернул ее жрецам Ордалии перед тем, как отправляться к Городу Любви, разумеется, богиня могла забрать книгу из храма в любой момент, но. Появление книги в такой момент только усилило подозрительность Бранда, которая и без того накрывала его с головой.

Он не спешил кидаться с кулаками, но мысли о предательстве и ловушки так и мельтешили в голове.

— Я отдаю ее тебе без каких-либо обязательств и требований с моей стороны, - продолжила Ордалия с ласковой улыбкой, - хотя, если тебя спросят, надо будет рассказывать иное.

— Надо?!

— Прошу тебя, Бранд, выслушай меня и потом сам решишь, брать книгу или нет.

Божественная книга упала между ними с глухим стуком, чуть съехала по обочине дороги. Божественная книга, о, она бы пригодилась Бранду, тем более отданная без каких-либо обязательств! Но именно щедрость и своевременность такого подарка усиливали его подозрительность и паранойю.

В то же время, в Алавию он не особо спешил.

— Каждый из богов отвечает за что-либо и этот аспект становится частью бога, начинает влиять на него. Бесчисленные годы я была богиней жизни и целительства, бродила среди живых, и сама словно стала одной из них. Но там, где обычный живой грустил о смерти семьи, любимого человека, я испытывала все это, умноженное в тысячи, миллионы раз! Потеря живых, смерти, бесконечный поток боли, от которого не спасала радость зарождения новой жизни. Я устала, Бранд, и хочу умереть, но умереть так, чтобы не погибли живые, поэтому я помогаю тебе.

Бранд не сдвинулся с места лишь потому, что было бесполезно атаковать это тело, химеру, сконструированную, дабы богиня могла явиться в мир живых, не нарушая договора. Голова его раскалывалась от перезвона паранойи, мыслей о ловушке, что его план раскрыли и теперь все пойдет прахом. Тело рвалось действовать, бежать вперед, дабы успеть, словно можно было опередить богов и демолордов.

— Не волнуйся, никто из других богов не в курсе твоих планов, да и я поняла все лишь потому, что жила среди живых и стала одной из них. Потому что долгое время наблюдала за тобой, Бранд, и знаю, что ты, как и я, готов жизнь отдать за живых. Возможно, за прошедшие столетия были и другие, желающие мести небесам, давшие в том клятву, но ты первый, в ком сошлось неверие и уровни, достаточные, для выполнения других частей плана.

В ее словах был резон, Бранд чуть расслабил мышцы. Тяжело было подниматься к вершинам, втройне тяжело без помощи богов, без заемной силы веры. Он сумел, да, но сколько их было таких, кто не сумел, кто погиб, да что там, сколько раз сам Бранд стоял на краю гибели? Сколько раз его пытались соблазнить мощью и благами, сколько раз он сам колебался, уже почти готовый уступить?

— Боль и смерть живых кричат во мне, и я знаю, что так не должно быть! Богиня жизни должна защищать жизнь, а я лишь наблюдаю бессильно, переживаю множество смертей и ничего не могу сделать, так как руки мои связаны великим договором.

— А что насчет этого разговора?

— Разве я сказала хоть что-то, чего бы ты не знал? Нарушением было давать тебе книгу, и Бездна уже сделала свой ход, с которым ты успешно справился.

Прорыв под Грозовым океаном, осенило Бранда.

— Разве ты не давал клятвы отомстить небесам? А твое богоборчество и отказы богам уже тоже стали легендой своего рода, - добавила Ордалия с прежней теплой улыбкой. – Договор сковывает мои руки и речи, но в моей воле вернуть тебе книгу. В моей власти принять облик дорогого тебе человека, которого ты не спас, так как спасал миллионы других. Но все равно вид Милли царапает тебя, не так ли? Напоминает о неприятных тебе событиях, а стало быть, и этот разговор запомнится тебе лучше.

— Не жалуюсь на память, - проворчал Бранд.

Признавать правоту Ордалии было крайне неприятно. Подозрительность и звон в голове вроде бы стихали, так как Ордалия говорила приятные вещи, словно стремилась помочь, и это в свою очередь усиливало подозрительность обратно.

— Пока.

— Пока, - вынужденно согласился он.