Бездна. Первые после бога

Матрос убежал и вернулся с подмогой. Это был один из кочегаров. Он сразу нашел щит и подпорки. Втроем они положили щит на пробоину и закрепили его подпоркой.

Течь уменьшилась, но полностью не прекратилась.

Все вымокли и продрогли.

Володя поднялся на ходовой мостик и доложил капитану о пробоине.

– Николай, запусти откачивающий насос в носовом отсеке! – приказал капитан. Лицо его выглядело встревоженным. – Как думаешь, сколько продержимся на плаву?

– Если идти кормой вперед, чтобы волна в скулу не била, да помпа будет работать исправно – несколько суток.

– И котел один только остался. Николай доложил, что один из котлов сорвало с фундамента. Значит, придется идти малым ходом, да еще раком пятиться! Позор на мою голову!

– Какой же это позор, когда безоружное судно немецкую подлодку потопило? Я сам видел пятна солярки у носа.

– Да? Ну хоть какая-то радость.

Дали «малый назад», развернулись, да так и шли. В носовом трюме поставили кока – смотреть, не прибывает ли вода. Людей на корабле не хватало, и приходилось нести вахту через четыре часа. И только человек, отстояв свою вахту, успевал поесть и немного вздремнуть, как приходилось заступать на рабочее место снова.

Помпа справлялась с откачкой. И так, малым ходом, кормой вперед, судно добралось до Молотовска.

Когда судно входило в гавань, Володя увидел уже знакомые ему берега. Так это же Северодвинск! Правда, в годы войны он назывался по фамилии видного политического деятеля той эпохи. Располагался он в 35 километрах от Архангельска. Вот только о роли в приемке и перегрузке в вагоны железной дороги грузов, прибывших с полярными конвоями Архангельска и Мурманска, знают все, а о важном вкладе города, порта и судоремонтного завода № 402 – только местные жители.

Причал завода № 402 трудом многих заключенных был удлинен почти до восьмисот метров и мог одновременно принимать для разгрузки до пяти крупнотоннажных судов. Из сорока судов, прибывших в 1943 году с конвоями, двадцать восемь разгружались в Молотовске. А нефтеналивные суда – только там, поскольку 402-м заводом были изготовлены и установлены четыре огромных нефтеналивных танка. Сам же 402-й завод осуществлял ремонт поврежденных советских и иностранных судов. Полуголодные, проживающие в бараках рабочие осуществляли ремонт быстро и качественно.

Кроме того, завод вел еще строительство кораблей. В 1941 году на недостроенном заводе уже была осуществлена закладка линкора «Советская Белоруссия».

В дальнейшем завод вырос в современное предприятие по выпуску подводных лодок, а город был переименован и засекречен.

Корабль «С. Перовская» был подведен буксиром к причальной стенке завода и поставлен на ремонт. Одновременно велась разгрузка грузов из трюмов.

Капитан метался между управлением порта и мастерами завода.

– Ты бы сидел на судне, Володя, – попросил он. – Не ровен час, увидят тебя в городе. Ты на зимовке должен быть.

– Так ведь нет уже зимовки, погибли все. И в городе меня не знают – я в Молотовске в первый раз, – соврал Владимир.

Глава 6. Молотовск

Ремонт на судне шел полным ходом. Когда рабочие поинтересовались, откуда пробоина, Володя честно ответил, что они протаранили и потопили подводную лодку.

– Расскажи! – пристали они, даже работу побросали.

Володя рассказал, как сначала лодка обстреляла их из пушек, а потом всплыла в непосредственной близости от судна.

– Акустики их подвели: мы же стояли, – объяснил он. – Вот лодка прямо перед нами и всплыла. Что нам оставалось делать? Пришлось топить.

– Что-то у тебя лихо получается, – заметил пожилой рабочий.

– Спроси у других членов команды, – обиделся Володя.

Другой рабочий вмешался:

– Вечно ты, Михалыч, не веришь. Посмотри: на форштевне и скуле, где вмятина, даже следы чужой краски остались. Посудина ваша хоть и старая, а железо крепкое, на совесть делали. Нонешние тарана не выдержали бы.

Вмятину выправили, наложили латку и закрасили. Другие рабочие ремонтировали радиорубку и ходовой мостик, поврежденные снарядами.

Сложнее всего дело обстояло с котлами.

Владимир понял, что ремонт не обойдется двумя днями, и пошел к капитану.

– Федор Савельевич, разрешите?

– Заходи!

Капитан был в хорошем расположении духа и даже напевал что-то себе под нос.

– Садись, герой!

– Я не герой, герои на фронте.

– Что ты, как красна девица, себе цену набиваешь? Лодку потопил?

– Так не я один – всем кораблем.

– Это ты молодец, что признаешь. Ты за чем пожаловал?

– В город бы мне сходить. Я уж два месяца как не мылся, скоро запаршивею. В баню хочу, на дома, на людей посмотреть.

– Правильно. Ладно, не хотел я говорить, но ты меня вынудил. Все документы полярников я сдал в управление порта, в том числе и твои. Обсказал, что пристали мы к острову Вайгач, а там одни геройски убиенные зимовщики – оборонялись до последнего патрона. Зимовье разрушено подчистую. Они подтвердили, что полярники на связь давно не выходят. Так что по документам тебя нет.

– Как нет? Вот он я, перед вами, живой сижу.