Бездна под ногами

Мне стало холодно и так темно на душе, что я отвернулась от мальчика, так ничего ему не ответив. На следующий день он заболел и не пришел в школу, обычный насморк, вроде как ничего серьезного, но мальчик никак не мог побороть болезнь, все затянулось почти на месяц. Когда он наконец-то поправился, то сел подальше от меня, а на перемене попросил не подходить к нему близко.

– Не надо, пожалуйста, не подходи, и не проклинай меня больше, я ничего плохого тебе не делал, – взмолился он с явным испугом в глазах.

Я отступила подальше от него и покрутила пальцем у виска, показывая ему, что он сошел с ума и несёт всякую чушь.

Но дети в классе подхватили эту волну псевдостраха и каждый посчитал своей обязанностью объявить мне бойкот и держаться от меня подальше. Учителям даже приходилось порой сажать меня за свой стол, чтобы другим хватило места за партами, иначе ученики просто отказывались занимать парты возле меня. Это безумие длилось почти год: любой заболевший винил меня в проклятии, а если моя плохая отметка вдруг сопровождалась болезнью учителя, который мне ее поставил, то весь класс гудел, что я и учителей теперь проклинаю, и скоро меня вся школа будет бояться.

Холод поселился в моем сердце, я поняла тогда, что один человек может намеренно или невольно создать невыносимые условия для другого человека. Так и мой одноклассник, своей выдумкой сделал мое пребывание в школе просто невыносимым. Сидя на уроках, я мечтала лишь поскорее оказаться дома. Удивительно, но в данной ситуации на мою сторону не встали даже учителя. Когда пришла моя мама разбираться в причинах бойкота, то классный руководитель ей ответила:

– Ваша дочка сильно отличается от других детей в классе, она чрезмерно взрослая, строгая, неэмоциональная, у нее крайне жёсткий и требовательный характер и такой взгляд, что у меня самой порой мурашки по коже от него. Я не оправдываю детей за травлю, но и осуждать их реакцию на вашу дочку не могу, просто постараюсь держать ситуацию под контролем. Это всё, что я могу обещать вам.

– Если всё так, как вы говорите, то она сама себя защитить сможет, могу только пожелать вам удачи, – ответила моя мама и ушла.

Со мной мама обсуждать ничего тогда не стала, она понимала, что я подслушала весь разговор с классным руководителем. Мне хотелось услышать от близкого человека слова поддержки, совет, но мама просто промолчала и сделала вид, что всё нормально.

С тех пор бездна меня не покидала: она то увеличивалась до таких размеров, что, казалось, уже неизбежно быть ею поглощенной, то уменьшалась, что даже и не вспоминала про нее.

Школу я так и закончила изгоем, на последний звонок и выпускной не пошла, за аттестатом пришла специально с опозданием, когда основная масса одноклассников уже разошлась.

– Марина, что по жизни планируешь делать? В универ-то поступать будешь? – неожиданно обратился ко мне один из одноклассников.

Я застыла даже сначала: уже пару лет никто ко мне не обращался, все сторонились, а тут прямой вопрос ко мне, да ещё и при свидетелях. Наступила странная тишина – все ждали, а что же дальше.

– Я поступлю в институт, стану врачом, пойду работать в больницу, выйду замуж, рожу двоих детей, рано стану вдовой, и тогда ты мне позвонишь и предложишь встречаться, – ответила я.

Зачем я так сказала, сама не понимала, но, говоря это, искренне верила в свои слова, будто знала, что так оно и будет.

– Нормально у тебя так с фантазией! Ты чё, таблы, что ль, какие пьешь? Поделись, и мы тоже расскажем про свое будущее, – посмеялся Гриша, тот парень, который задал мне вопрос.

– Я и без таблов нормально фантазирую, чего и вам желаю. Жаль, не у всех из вас есть будущее, некоторые последний год живут, ну ладно, мне пора, – ответила я и практически бегом выбежала из школы.

«Марина, что ты несёшь, зачем ты такое людям говоришь, и так ты странная для всех, теперь вообще психованной посчитают», – злилась я на себя и никак не могла успокоиться.

Никто не верил, что я смогу поступить в медицинский институт. Мама прямо сказала, что денег на учебу у нас нет, так что или я поступаю на бесплатное, или иду работать. Я прекрасно понимала, что попасть на бесплатное в медицинский крайне сложно, нужно набрать фактически максимальный бал. Я, конечно, хорошо училась в школе, но не настолько, чтобы быть уверенной в своих силах. Однако я просто знала, что поступлю, я не могла этого объяснить, просто знала, и всё.

Мама давно привыкла к моему странному замкнутому характеру и предпочитала не лезть ко мне с расспросами. Так что я в назначенный день пришла на вступительный экзамен в институт, прошла в аудиторию и ждала своей очереди, чтобы вытянуть билет. Народу было целое море, все переживали, суетились, стоял гул до тех пор, пока не вошли экзаменаторы, тогда уже воцарилась торжественная экзаменационная тишина. Секретарь шла по рядам со стопкой билетов и предлагала вытянуть каждому любой. Когда она подошла ко мне, у нее из стопки выпал билет, она на него нечаянно наступила. Я наклонилась и подняла его. На предложение заменить его, я сказала:

– Оставьте, он сам меня выбрал.