Бездомная

Катаржина Михаляк Бездомная

Всем прекрасным, добрым, подлинным Матерям, любящим своих детей так, как я люблю своих

Не презирай другого человека, покуда не узнаешь его истории. Ведь может оказаться, что на дно его привело несчастье, болезнь или человеческая подлость; а Судьба тем временем и для тебя готовит похожий сюрприз, дабы преподать урок смирения.

Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга» 2015

Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства

Переведено по изданию: Michalak K. Bezdomna: Powie's'c / Katarzyna Michalak. – Krak'ow: Spoleczny Instytut Wydawniczy Znak Sp. z o.o., 2013.

Двери мусорного отсека с лязгом захлопнулись за ней. Оказавшись внутри, в тесном помещении, загроможденном переполненными контейнерами, она вставила в замок ключ и повернула. До утра никто не должен помешать ей. Что ни говори, а была почти полночь; в это время в сочельник ни одному нормальному человеку не взбредет в голову делать уборку, не так ли? Зато она, Кинга, сделает нынче «уборку» и наведет порядок в своей жизни.

Она села в углу – так, чтобы никто с улицы не мог увидеть ее, – и поплотнее закуталась в куртку: мороз, похоже, доходил до минус десяти. Куртка была вполне приличная, подбитая ватой. Кинга фыркнула, вспомнив, как эта куртка ей досталась: сперва она из-за нее подралась с Грустняшкой, а после на все корки ругала горе-дарителя, который – чтоб его черт побрал! – положил в контейнер Польского Красного Креста вещь, измазанную дерьмом. Грустняшка потом смеялась в открытую, когда Кинга, чуть не плача, стирала эту тряпку в фонтане у Дворца Культуры.

Быть может, эта дурацкая куртка – символ всей жизни Кинги: с виду вроде все прилично, даже позавидовать можно, а на самом деле – вся в дерьме… Что ж, пора заканчивать с этим шоу. Кинга полезла в карман, нащупала пачку таблеток и улыбнулась сама себе. Врачи в психушке фаршировали пациентов психотропными препаратами настолько обильно, что почти каждый бедняга мог кое-что и припасти на черный день. Поначалу Кинга посмеивалась над подругами по несчастью – этими сумасшедшими, которые хвастались тайком, сколько каждой удалось насобирать и где они это прячут, чтобы персонал больницы не отыскал таблеточек счастья, – а затем… и сама начала откладывать, ожидая выписки. Накопила двадцать.

Нынешней ночью они ценнее сокровища.

Кинга развязала морской рюкзак, с которым не расставалась ни на миг: ведь в нем была вся ее добыча, в прямом и переносном смысле, – засунула в него руку по самое плечо и… Вот оно! Находка последних дней: бутылка водки. Что ж, устроим небольшую вечеринку. Последнюю вечеринку в жизни Кинги Круль.

В тусклом свете фонаря, который едва достигал этого угла отсека, Кинга потянулась за ящиком с макулатурой. Впервые стопка газет не вызвала у нее радостного воодушевления, впервые Кинга не задумалась, сколько за это заплатят в пункте приема и что она купит себе на эти деньги; вместо этого она перевернула ящик вверх дном – вот и изящный столик; разложила глянцевый журнал – вот и скатерка! – и извлекла из рюкзака рюмку. Какая ирония судьбы – этой ночью она будет попивать водку из хрустальной рюмочки! Эх, видел бы ее кто-нибудь из бездомной братии – засмеяли бы, да так, что и жизни бы потом не было! Впрочем, к утру ее жизнь и так закончится, а потому – ко всем чертям и рюмочку, и всю бездомную братию.

Становилось все холоднее. Нет, это слишком мягко сказано: было дьявольски холодно. Оно и к лучшему! Если таблетки и водка не сумеют сделать своего дела – на помощь придет мороз. Главное – напиться и уснуть.

Окоченевшими пальцами она открутила пробку, налила полную рюмку и со зловещим хохотом поднесла ее к губам. Стоп! А как же тост?

– За… – Имя, которое она собиралась произнести, застряло у Кинги во рту. Горло сжалось так, что она едва вдохнула.

Какое-то время она просто сидела, ощущая на щеках обжигающие слезы, затем утерла их тыльной стороной ладони в беспалой перчатке и, осушив рюмку одним духом, прохрипела:

– Чтоб тебе пусто было, Кинга Круль. Будешь гореть в аду за то, что ты совершила.

Высыпав на «столик» маленькие белые таблетки, она принялась глотать их одну за другой – совершенно осознанно, время от времени извергая ругательства и запивая водкой.

Понемногу она согревалась. Окружающий мир становился все менее чуждым и вот уже казался красивым, спокойным, уютным…