Бездомный

Этого интервью Вектор ждал уже два года. После бракосочетания Пегги подавала для него заявление на иммиграционный статус на основании брака с гражданкой США. Их вместе вызывали на собеседование, после которого Вектору пришла бумага о том, что его “временный статус постоянного жителя” одобрен. Это давало ему основание на продление разрешения на работу на неопределенный срок, но потом его документы кружили по иммиграционным департаментам сначала в Чикаго, а потом в Милуоках. Последнее письмо о том, что Вектора в скором времени пригласят на интервью по гражданству, было получено в день увольнения. Вектор решил дождаться интервью в Милуоках, а не переезжать назад в Чикаго, где шансы найти работу были, конечно, намного выше. Наконец день интервью был назначен, и Вектор сидел перед иммиграционным офицером, листающим толстую папку, на которой было выведено красным карандашом: “Vektor Kysh”, а рядом синим “Vyektor Kyish”.

– Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды, – повторил Вектор за офицером слова, подняв правую руку.

Офицер уткнулся в бумаги. Вектор терпеливо ждал.

– Это ошибка, – сказал он, наконец, Вектору.

– Какая ошибка? – недоуменно спросил Вектор.

– Ваше дело – сплошная ошибка.

Не понимая, о чем идет речь, Вектор решил, что, наверное, стоит что-то объяснить.

– Ошибки здесь нет. Меня действительно зовут Виктор, а моя фамилия Кунш.

– Но в анкете на получение статуса беженца вы написали “Vektor Kysh”, – подозрительно посмотрел на него офицер.

– Совершенно верно. Так моя анкета была заполнена с самого начала. По этому делу мне пришел отказ, я не помню формулировку, но…

– С какого начала? – прервал его офицер.

– С начала ее заполнения десять лет назад в Чикаго.

– При чем здесь все это, мистер Кыш? Я говорю не об этом. Ваше дело о политическом убежище было закрыто. Никаких беженцев по политическим мотивам из России больше не существует. Такие сведения нам дал Госдепартамент. На апелляцию вы не подавали, и по закону возобновлять это дело вы не имеете права. Но потом вы заполнили анкету на получение иммиграционного статуса на основании брака с гражданкой США, – теперь клерк смотрел на Вектора дружелюбно, понимающе, но явно с оттенком недоверия.

– Эту анкету заполнял не я, а моя жена, которая… умерла, – потупился Вектор в разложенные на столе бумаги.

– Сочувствую вам, сэр. Но дело в том, что к заявлению не было приложено свидетельство о браке.

– То есть вы хотите сказать, что мы не состояли в браке? – недоуменно спросил он.

– Нет, этого я не говорю, но официального свидетельства о регистрации вашего брака нет.

– Это правда. Его вообще нет. Но ведь моя жена подписала все необходимые бумаги.

– Совершенно верно. Бумаги есть, в том числе и свидетельство о смерти мисс Пегги Хартфорд. Вам присвоили “временный статус постоянного жителя”, но в деле нет главного документа – официальной регистрации вашего брака. На каком же основании мы должны рассматривать ваше заявление на гражданство, следующее из присвоения вам статуса временного жителя? Конечно, я допускаю, что никакого лжесвидетельства с вашей стороны не было, но суть дела от этого не меняется, и рассматривать его мы больше не можем. Мы должны его закрыть за недостаточностью оснований, и теперь открыть дело о вашей… депортации.

Слова иммиграционного офицера повергли Вектора в шок.

– То есть недостаточность оснований в моем деле может привести к тому, что меня могут депортировать? – спросил он.

Офицер стал ровно складывать документы обратно в папку.

– Нет, этого я не говорю. Я неправильно выразился. Недостаточности оснований здесь не было. Здесь была нелепость, случившаяся четыре года назад, а именно, в момент присвоения вам “временного статуса постоянного жителя”. Нелепость с нашей стороны, которая, впрочем, не меняет суть дела.

Вектор сидел на стуле, как будто его приклеили к нему.

– И сколько же времени может занять этот процесс… депортации? – понуро спросил он и вдруг, вспомнив слова Марка о каком- то сроке давности и “статусе акклиматизации”, добавил, – видите ли… в некотором смысле, меня некуда депортировать, потому что у меня нет российского гражданства.

– Это не имеет значения, сэр, потому что вопрос о вашем русском гражданстве не является юрисдикцией Департамента правосудия. Принятие решения о депортации закрепляет за вами статус нелегального иммигранта. Вы лишаетесь юридических прав нахождения в стране, но не прав человека. Дело в том, что американская Конституция предусматривает за каждым человеком определенные права, независимо от его иммиграционного статуса. Однако продлевать вам разрешение на работу мы не можем. Что же касается сроков рассмотрения вашего дела о депортации, то эти сроки… весьма неопределенны, таких как вы в Америке, по данным Иммиграционного департамента, больше миллиона, – заключил клерк.

“Во всяком случае, я сам ничего не могу здесь сделать, и мне нужно идти к Марку”, – решил Вектор.

Эта встреча состоялась в Хайленд-парк, престижном пригороде Чикаго, куда Марк переехал, расширив свою адвокатскую практику.