Бездонные карие (СИ)

Она не собиралась ему ничего говорить. Откровенничать с незнакомцами не входило в её привычки, особенно если этот незнакомец — убийца её брата, но злость и обида всё ещё держали за горло, сжимали лёгкие с такой силой, что было невозможно сделать вдох. В этот момент Тейлор показалось, что, если она выскажет Человеку-Пауку всё, что о нём думает, откроет ему, наконец, глаза на то, что нормальные герои не торгуют жизнями людей, ей станет легче. Но с каждым словом становилось только больнее, она всё наступала и наступала, не в силах прекратить, пока Человек-Паук слушал её гневную речь, не перебивая и медленно отступая назад.

Она подвела его к самому краю крыши, не прекращая тыкать пальцем и винить во всём: начиная смертью Ричи и заканчивая её сломанной жизнью. Казалось, этот поток ненависти в ней был нескончаем, Тейлор не могла остановиться, заставить себя замолчать. Ей было плевать, что он о ней подумает, плевать, что наверняка уже тысячу раз пожалел о том, что заметил, подошёл, попытался предложить свою помощь. Девушка эгоистично вымещала на нём всю свою злость, пока он стоял перед ней, на самом краю крыши, и покорно слушал. Внимательно ловил каждое обидное слова, практически не двигаясь, пока Тейлор не замолчала, почувствовав, как по щекам текут слёзы. Легче не стало.

Она отступает, отворачивается, всхлипывая и вытирая лицо рукавом, совершенно не заботясь о том, что под маской находится какой-то парень, перед которым она позволила себе разрыдаться. Плевать. Сейчас он, воспользовавшись моментом, улетит на своей паутине, растворившись в огнях домов, отправиться рушить чьи-то другие жизни, и о ней никогда не вспомнит. Но Паук никуда не уходит, так и стоит на крыше, разве что лишь немного отойдя от края. К Тейлор он всё ещё не приближается, но смотрит пристально, и девушке от этих его белых глаз на маске становится не по себе.

— Мне очень жаль, что так вышло, — наконец говорит он, а Тейлор давится смешком, который переходит в полноценный всхлип от рыдания, задушенного секундой ранее, — правда очень жаль. И я тебе соболезную. Но всех спасти невозможно, и ты должна это понимать.

Ей хочется рассмеяться от всей абсурдности этих слов, но наружу вырываются только всхлипы и приглушённый плачь. Его жалостью Ричи не вернуть, так что Тейлор плевать, что там ещё Паук скажет и как попытается оправдаться, очиститься. Но он молчит. Не говорит ни слова в свою защиту, а только стоит напротив, ожидая от неё хотя бы каких-то действий, совершенно любой реакции. Но девушка понимает, что вся эта истерика, позорная демонстрация самых сокровенных и болезненных чувств перед посторонним человеком её вымотала настолько, что в ней практически не осталось сил.

Оставаться на этой крыше больше нет никакого желания, говорить с Человеком-Пауком — тем более, поэтому Тейлор лишь тяжело вздыхает, собирая в себе остатки самообладания, и холодно, чтобы не упасть в чужих глазах ещё сильнее, бросает:

— Уходи.

Она смотрит на него долго, пристально, словно старается запомнить фигуру самого ненавистного ей человека в мельчайших деталях, а потом, противореча самой себе, разворачивается и уходит сама. Девушка медленно плетётся в сторону выхода, только сейчас осознавая, что устала настолько, что, будь с ней всё в порядке, она тут же заснула бы. Но Тейлор давно не в порядке. Весь её порядок, всё её спокойствие и умиротворение ушли под землю вместе с Ричи. Ушли по вине Человека-Паука.

— Погоди, — большая тёплая ладонь опускается на её предплечье, и Тейлор замирает, всего на мгновение обманутая ложным ощущением того, что это мог быть брат, ведь только он мог взять её за руку так настойчиво и аккуратно одновременно, удерживая от падения в бездну. Девушка грубо вырывает свою руку, избавившись от этого болезненного наваждения, но на месте всё же останавливается, всем своим видом показывая, что недовольна этим вмешательством, но Паука выслушает, что бы он ей не сказал, — не делай глупостей, ладно? Береги себя.

Она снова хочет скривиться или фыркнуть, но в чужом голосе не замечает ни малейшей нотки иронии, и в груди поднимается какая-то странная волна отвращения, но уже к самой себе. Парень просто хотел убедиться в том, что она сдуру не собирается прыгать с крыши, чтобы потом не соскребать её тело с асфальта, а она, глупая, дала волю эмоциям и накричала на него, даже не выслушав. Этот поступок не превращал Паука в Святого, но непонятный осадок на душе Тейлор всё равно остался. Глупая, глупая, глупая…

Девушка уходит, даже не удостоив его взглядом, и, кажется, слишком громко хлопает дверью. Но это последнее, что сейчас волнует Тейлор, потому что у неё в душе слишком много противоречивых чувств, а в голове — самый настоящий бардак. Этой ночью, прямо сейчас, всего несколькими минутами ранее, она могла попытаться убить Человека-Паука, отомстить ему за Ричи и за сломанную жизнь, предотвратить такую же гибель тысяч чужих судеб, но почему-то этого не сделала. Почему-то стояла и ждала от него каких-то объяснений, после того как унизительно перед ним разрыдалась.