Бездонные пещеры

— Теперь она жрица Йора. Они сделали из нее чудовище. Она говорит... Она говорит голосом... — Он заколебался, потом сдавленно продолжил, — Она говорит голосом Кани. Они обратились к силам Кани!

Майя побелела еще сильнее.

— Бедная девочка, — вырвалось у нее при воспоминании о тех годах, что она сама провела на Острове Божественной Угрозы.

— Наш отец стал очень самоуверенным. Мы нанесли людям жестокий удар в их собственной крепости. Многие были убиты. Погибло четверо наших братьев, но их, их погибли сотни. Теперь они нанесут нам ответный удар, но мы готовы к этому, готовы как никогда раньше. Мы заманим людей в ловушку.

— Четверо наших братьев убиты?

— Это только за последнее время. А всего за этот год семеро. Теперь я десятый сын. — Нила сурово усмехнулся и приподнял свою черную жемчужину. — Ее послал мне сам Йор, и она уже не раз спасала мне жизнь. Теперь даже отец уважает меня и пытается расположить меня к себе, задаривая морскими змеями и драгоценностями. Но уже слишком поздно. Я ненавижу его! — На этот раз эти слова просто вырвались у него. — Я ненавижу их всех! Надеюсь, что они все умрут.

На миг его рука так сильно сжала жемчужину, что, казалось, неминуемо раздавит хрупкий черный шарик. Потом он отпустил ее и бросил быстрый взгляд на воинов, плывущих неподалеку и с любопытством наблюдающих на ними.

— Так что ты видишь, что должна уплыть как можно дальше отсюда, если не хочешь, чтобы тебя тоже утопили, — сказал он быстро. — Забудь свою дочь, в ней все равно больше от людей, чем от фэйргов. Она утонет вместе с остальными. Плыви на юг, тогда уцелеешь. А теперь пой. Открой рот и усыпи меня своим пением, как сделала с остальными. Они не дадут десятому сыну короля утонуть.

Она заколебалась, и он сказал резко:

— Не забывай, я родился с пленкой вокруг головы. Я не утону, даю тебе слово. Пой же!

Она кивнула, глядя ему прямо в глаза, бледные, как морская вода в лунном свете. Потом глубоко вздохнула ни запела.

Он заслушался, зачарованный. Глубокий, как шепот океана, и такой же гипнотический, ее голос убаюкивал, звал за собой в теплую обволакивающую тьму. Он почувствовал, что падает, ощутил, как волны сомкнулись у него над головой и он пошел ко дну. Очень долго его окружала лишь черная мгла сна. Потом внезапно в глаза ему ударил свет, и он принялся хватать ртом воздух, кашляя и давясь соленой водой.

— Мой принц, мой принц, вы живы? — Над ним склонился один из его ралисников, качая Нилу на руках. Его клыкастое лицо было встревоженным.

Нила с трудом кивнул, продолжая кашлять. Пока что...

ЗАПРЕТНАЯ ЗЕМЛЯ

— Ой, фэйргийка! Глядите, морское чудище!

Изабо резко обернулась, крепче сжав руку Бронвин. Какой-то мужчина с красным от гнева лицом показывал на них пальцем. Услышав его слова, толпа селян, собравшихся вокруг ярмарочных палаток, возмущенно завопила.

— Эй, гляньте, у нее жабры! Фу, гадость какая!

— Что эта слизкая жаба здесь делает? Как они осмелились притащить ее сюда?

— Смотрите, смотрите, да с ней ведьма! Видите, у нее кольца и посох.

— У нее на плече сова! Мама, гляди, гляди, маленькая белая сова!

— Только поглядите на этого маленького мохнатого демона!

— Они все тут ули-бисты!

У Брана печально задрожали ушки и он вцепился в ожерелье из колец и ложек, висевшее у него на шее. Изабо снова прижала девочку к себе, чувствуя, что настроение толпы становится все более угрожающим. Некоторые сжимали в руках инструменты, как будто это было оружие. Один или двое наклонились и подобрали с земли камни, и все сбились в кучу, угрожающе переговариваясь. Изабо была очень рада, что их окружает плотное кольцо стражников, которые не снимали рук с рукояток мечей.

Неожиданно кто-то запустил в них острым камнем. Изабо отразила его, и он, никого не задев, упал на землю. Послышалось разъяренное шипение.

— Она творит колдовство!

Изабо тихо сказала дежурному сержанту:

— Пожалуй, нам лучше вернуться обратно в лагерь.

— Да, миледи, — сказал он, лихо отсалютовав ей и сделав знак своим солдатам.

Под злобными взглядами жителей деревни небольшой отряд быстро пересек людную рыночную площадь. В них полетело несколько яблок, потом гнилой кочан. Изабо ловко поймала яблоки и с дружелюбной улыбкой впилась в одно из них зубами, бросив хозяину палатки медную монету в уплату. Гнилой кочан она отправила обратно на тот прилавок, от которого он прилетел, аккуратно приземлив его среди других овощей. В толпе заулыбались, но большинство все еще смотрело на них с подозрением, прижимая к себе детей или оттаскивая их с дороги.

— Осторожно, как бы она вас не сглазила, — шептались они. — Она ведьма!

Изабо сокрушенно оглядела свою пустую корзину.

— Ну ладно, по крайней мере, у нас есть несколько яблок, — сказала она Бронвин. Но девочка не улыбнулась. Щеки у нее горели, в бледных глазах блестели слезы. Изабо ласково погладила ее по шелковистым волосам.

— Ничего, милая, — сказала Изабо. — Просто не обращай на них внимания. Они ничего не понимают.

— Почему они такие злые? — прошептала девочка. — Та женщина назвала меня слизкой жабой? Я никакая не жаба!